А ночь хрупка, как ваза из стекла.
Слова, которых я не родила –
перетекают в звёзды за окном...
Как сладко с ними думать об одном.
Опять не сплю. Не сон уже, а сплин.
Жизнь комом удалась, как первый блин.
Второй же не предвидится пока.
Покой не снится, скрывшись в облака.
Я бабочкой, пришпиленной к листу,
живу на боевом своём посту.
Пусть радует ваш взор узоров сеть,
но не взлететь уже мне, не взлететь.
Душа моя, пожалуйста, нишкни!
Не жалуйся, хозяева – они.
Уткнись в пальто, молчи себе в кулак.
Ты здесь никто, и звать тебя никак.
На аккуратных рытвинах аллей –
Замедленные взрывы тополей.
Сегодня даже мирная земля
напоминает минные поля.
На сотни тысяч бесконечных вёрст
о боже, как дела твои странны –
разбросан бисер самоцветных звёзд -
пред свиньями единственной страны.
Всё так же гол неизбранный король,
хотя играет уж другую роль.
Трёхцветным стал колпак из кумача,
но одного - изделия — ткача.
Расхристан ворот. Нараспашку рот:
«Я - патриот! » - орёт с трибун урод.
Хамелеон хамеет с каждым днём,
и очень многих узнаём мы в нём.
Но как бы жизнь ни гнула долго нас,
где согнута — там, значит, солгана.
А стержень жизни — он упрям и прост.
И надо выпрямляться в полный рост.
Ввысь неуклонно — правила просты,
но страшно, коль достигнешь высоты,
где мир простёрт поверженный у ног,
а ты - непоправимо одинок.
Что делать? Как спастись? Пустырник пить.
Пустую жизнь пытаться полюбить.
На стёкла, запылённые паршой,
дышать окоченевшею душой.
|
