Ой, Женька Весенников, Женька Весенников,
старлей, мой дружище сибирский!
Какие едал у тебя я вареники,
верней у жены твоей Лизки! –
единственной «бабы», какой не коснулись
дерьмом гарнизонные сплетни,
подруги твоей с глазами косули.
Красавицы тридцатилетней.
Я был платоничен в любви к ней, конечно,
курсант и пацан, и подобье поэта.
И я посвящал ей стихи бесконечно.
Ты ими обклеил всю дверь туалета!
Промчались с поры той три десятилетья.
Мне – пятьдесят, а тебе – шестьдесят.
Уже у самих нас такие же дети,
какими прошли мы вот тот «Зоосад»,
который тобою описан в романе,
где я между прочим помянут тобой,
в котором комичность присутствует в драме,
и против разврата воюет любовь.
Спасибо, Весенников. Твой мне подарок
и душу согрел и напомнил в тиши,
что в прошлом сейчас никудышный огарок
удачно писал неплохие стишки.
1982 г.
|
