Опыт вживания в образ Я утвердил на множество веков Своё владычество над полумиром, И для потомков стану я кумиром, А Правда будет Богом дураков.
Решил я Правде власти поубавить, Но с той поры душа моя ни дня В покое не оставила меня За то, что не позволил Правде править. Ей хочется, чтобы ко мне с любовью И добротою шли, а не со страхом, Чтоб не одним князьям и олигархам Я другом был, а каждому сословью. Ей не понять никак, что Правде той Не место во владениях империй, В которой обретенья и потери Расценены имперскою шкалой. Я победил, утих последний бой, И вот я провожаю, чуть не плача, Отвагу и Военную Удачу, Двух верных генералов, на покой. А вместо них теперь в моих рядах Три генерала властвуют везде, Чтобы держать империю в узде, И среди них Поэзия и Страх. Страх воздвигает стены тюрем черных Для всех умов, зовущих на борьбу За свой народ и за его судьбу, И для сердец, тирану непокорных. Поэзия же сочиняет оды, Как счастлив завоёванный народ, Избавленный от множества забот, Хотя судьбы лишённый и свободы. А третий, Сытость, подойдя к прилавку, Продукты выложил, припрятав меч. Чтобы страну от бунта уберечь, Он сразу на желудок сделал ставку. Мне третий тот победу посулил. Чтоб оказать желудку помощь разом И сердце победить и смелый разум, Я знаю, он не пожалеет сил. Душа ж полна идей небеззаботных, И мечется, и рвётся, и горит, И мне в лицо, волнуясь, говорит: "Ты создаёшь империю животных!"
|