Этот холм не наш, этот дом не наш, этот лес за домом - чужой.
По-над лесом - стынь,
над землёю - темь,
бельма окон слепо
глядят.
В доме том - медведь. Он ни мёртв, ни жив,
тяжкий сон его стережёт
Великан-орёл, что о двух главах. Царь степной лесному не брат.
Два врага сошлись.
Навека сплелись судьбы двух царей - не разнять.
Не разлить водой, не
пожечь огнём. "Улетай, орёл, улетай!
Клюй-топчи в степи
ковыли и мхи. Что ж ты чинишь лесу разлад?
Нам верни Царя, -сосны встали в ряд. - Отпусти его на лета.
Будем мы живой
исцелять водой слЕпы очи его. Лети!
Вдоволь ты клевал,
вдоволь сердце рвал, морок нёс на крылах своих.
Пробудись, наш Царь! Прогони орла. Отвори свой дом для светил.
Здесь и Солнца нет, и
Луны здесь нет. Мрак и хлад орёл сотворил."
Но молчит медведь, слеп и нем, и глух.
Беспросветный сон - на века.
Песнь баюльную,
усыпальную
голосит над домом орёл.
Это наш был лес, это наш был дом, заливай наш холм Сон-река.
С неба в землю - стынь, из землицы - стон, плачет
лес над спящим царём.
Замерзает лес, замирает стон, снегом с неба на сосны - ложь.
Вот и холм - не наш, вот и дом - чужой, Царь лесной - в плену навсегда.
Клокочи, орёл, режь
крылами мрак да ищи рабов - не найдёшь.
Был живым наш лес,
превратился в склеп, в нём - гробы из толстого льда.
Ты кричи, орёл, бейся о земь в кровь, но не станешь леса царём.
Пусть не наши, пусть эти холм и дом, пусть забыло Солнце про них,
Наших душ и тел не
видать тебе, за медведем вслед мы уснём.
В ледяных гробах будем ждать Весны, а сейчас давай - хорони.
|
