... А дальше было что? Да ничего… Мы топали к какой-то хате, где обещал он, будут выпивка и бабы. Я хмыкал: " бабы". Сцыкушки по шестнадцать лет и самогон, воняющий карбидом. Друг злился и кричал, что сам я виноват, затарившись не водкой, а вином, а после поругавшись с Танькой, а Ленка без подружки не придет… И был он прав, а я кругом не прав и чувствовал себя паршиво.
Было странно тихо. Скрипел лишь снег сухой под нашими нетвердыми шагами. Два ночи. Гасли окна, "Огонек" кончался, начинался год. А Сашка шел и бил ногой в деревья и заборы. Такое с ним бывало, ну не допил, напьешься банок с двух чернил, и Ленка не пришла… А кролик был хорош, его тушил в духовке со сметаной, лист лавровый… А этот поц додумался ругаться с Танькой. Сам говорил, что девочка – улет...
Пока дошли, мороз поиздевался всласть над нашими ушами, да и нос... Поэтому не сразу понял... Шевченковская хатка под соломой. Две комнаты, полутемно, и запах пива, самогона, рвоты, капусты кислой, табака... Пока отогревался у печи, Сашка жал руки, принимал штрафную... Стонали в соседней комнате, кровать скрипела, машинально выпил протянутую другом стопку, покривился... Чем зажевать? Шагнул к столу, одни огрызки и, о радость, полбутылки "Буратино", на ура...
До танцев дело тут так и не дошло. Но музыка была. Так было дико услышать БиБи Кинга. The Thrill is Gone. А может это была АBBA, и будущее просто вторглось в подсознанье... Выпили. Заспорил с кем-то громко Сашка. Потом какой-то анекдот, глупейший, с матом. Пытался тоже что-то рассказать, но перебили, выпили еще. Я понял – будет драка. А Сашка, он такой, ну как же без него? Пора валить. Пытался встать, но ноги отказали... Все засмеялись и дружно потащили меня проспаться на кровать. В сплетенье чьих-то ног и рук... Плыл потолок, кровать качалась... Все...
Проснулся в клубе. Шинель, пар изо рта... Шинель? Кто я, где я? И почему уверен так, что клуб? Бр-р... Холодно. Прижался к едва теплой батарее. Еще солдатики кругом по лавкам. Прапор-чмошник с синяком под глазом... Полузаброшенный фабричный клуб, огромный зал... Я вспомнил! Нас обменяли на плиты ДСП, комбат решил казармы благородить, и мы часов двенадцать в день катаем на пилораму бревна... А в голове заезженной пластинкой, крутилась строчка: "...с корабля на бал..."
А Сашка сказал, что в новый год он будет пить, плевать, что денег нет, и вышел на цыган. Через забор мы выкинули стулья, обратно ящик кислого вина...
-Сухое...
-Тебе не все равно ли?
Было все равно. Белое вино с тушенкой. Пили у конторы, там отыскалась голубая ель.
-За рекой общага педучилища, девчонки. Ты со мною?
-Куда ж ты без меня... Набьют ведь морду...
Накаркал. На мосту нас ждало пятеро, сержант какой-то, видно отпускник, и местные придурки. Запомнил только: "Я под Кандагаром... Кровь... А вы тут наших баб..." А дальше тьма...
Да, где же Сашка? Вот на сцене, в занавес завернутый лежит. Так стало его жалко. Откуда-то я знал, что не минет и года, нам зачитают перед строем: "Исполняя интернациональный долг... Александр..." Как погиб, мне рассказал начштаба, единственный на батальон земляк. Ведь Сашка сварщик. Не отмочив как надо бак "Урала", варил дыру. Рвануло. Полчерепушки улетело за забор... Спи спокойно... Я тоже должен был там сгинуть, но перед отправкой расколотил последние очки. Командиры ржали, и я остался плакаты на морозе обновлять... Помог мне выжить вечный наш бардак...
Поежился. Я помню то, что будет? До утра еще часа четыре было. Тут где-то библиотека... Пыль. О Господи, когда последний раз заглядывал сюда ты? Со стены взглянули очи строгие железнодорожного наркома... Припомнил, что местечко это родина его, и даже его носило имя. А ведь он жив еще там где-то... А через пару лет тут вымрет все – рванет еще одно наследье строя и Зона нас встретит радостно ... Черт, опять накрыло... Скрипнул дверкой... Подшивки "Правды", "Вокруг света", "Инвалидъ"?! Потянулся и достал блеснувший золотом корешок Эфрона, но на шкафу качнулся бронзовый Хозяин, и врезал в лоб дубинкою ОМОНа...
Открыл глаза. Балки потолка нависали, но не кружились. Воняло. Рядом кто-то пыхтел, раскачивал кровать... Сдвинул чью-то ногу, встал... Вслед матюкнулись. В пустой Вселенной Головы взрывались Новогодние Салюты... Под столом нашелся Сашка. Вытащил во двор, ткнул мордой в снег. Кажется очнулся. Светало. Праздник удался. Потопали домой...
Сашка, друг, потомственный алкаш, хотел так вырваться из круга, но пили все. После службы он шоферил на скорой, покуда не избил врача. По быстрому свалил в родную часть, там помнили о нем, закончил курсы, прапор. Приезжал, стал сам себя шире, выпив, плакал, а после возвращался в никуда.
Погиб в Германии при погрузке танков.
Вы спросите, а где врачи? Ну, врач известен мне один, и это – время...
А чудо? Я остался жив...
|
