Так уж было принято в народе,
Чтоб с восходом утренней зари,
Совершались казни осужденных,
Приговором местного судьи.
И с утра, толпа стремилась к центру,
Занимая лавки и скамьи,
А, палач стоял так отрешенно,
В ожиданье жертвы и мольбы.
Вдруг толпа умолкла, расступилась,
И конвой прошел через неё,
А, у эшафота появился,
Паренёк, укутанный в тряпьё.
С шеи снял он потускневший крестик,
И публично отдал палачу.
После казни, передайте мамке,
Пусть та завернет его в парчу.
Да, я вор и не платил налоги,
Жил во - сласть, и горя не видал,
В кабаках, спускал свои монеты,
Но, и милость нищим подавал.
Так, что не судите строго,
Да, и не жалейте вы меня,
Видно на судьбу мою шальную,
Карта непутевая легла.
|
