Не могла больше жить я во лжи, В паутине, что сплёл ты когда-то. В душном сумраке этого смрада Тлели крылья печальной души. Мотыльком на обманчивый свет Я пугливо и слепо летела, Я тепло так почуять хотела, Где вовеки тепла вовсе нет...
...И росли серой гнилью под кожей И отчаяние и сомненье, И ты слушал моё откровенье, Чуть скрывая ухмылку на роже...
...И опарышем, мелким и гнусным, Вылезало проклятье из грязи, Заменяло целебные мази Прокажённым душой, Сердцем грустным. Острый меч себе брало в подмогу, Целый мир саранчой покрывало, Кровью, страхом, войной исписало Судьбы все. У помойного стока Просыпалось и пасть разевало И пускало слюну ядовиту, Человеческой кровью умыто, Души мимо ходящих глотало, Цепкой лапой за скипетр держалось, Плесень всю позолотой прикрывши, И от самых истоков прогнивши, Триумфально оно ухмылялось, И плело умоловные сети, Чтоб умов туда больше попалось. Не на шутку уже разыгралось, Оросив кровью масс свои плети. (И огнём к небесам по вздымались, Дымом сизым прошли через время Те, кто для него был словно бремя, Те, что светом в его тьму ворвались.) И змеёю опутав геоид, Силы пьёт его все до остатка, Как паршивая жирная матка, Чёрных коршунов выродив, ноет. И вещает всё голосом сладким, Головою мотая ослиной, И оскаляся пастию львиной, На старьё нашивает заплатки. В кандалах сидят души, в подвалах, В пепле лет копошатся червями, А над ними воссели царями Овцеводы в напыщенных залах.
... Чтоб прорваться на свет из темницы, Сброшу я кандалы с позолотой! Напиталась довольно я рвотой! Мне пора воды чистой напиться.
|