Что может подарить поэт, марающий бумагу. Безумством покоряя бред, имеющий лишь шпагу. Он может больно уколоть, нисколько не стесняясь. Он может гневом обличить, беспечно, и не каясь.
Его оружие – слова, А цель лишь только сердце. А безрассудность это яд, Что сыплет в рану перцем.
Но стоит только захотеть И можно вдруг увидеть. Мечтает о любви он петь, Чтоб больше не обидеть.
Желает дерзко преломить Оружие коленом. Мечтает лишь добро твердить. И всем быть в том примером.
*** Дворец блистал огнями феерверков. Из окон музыка вальсируя лилась. На торжество, по случаю рожденья Пред королевой свита собралась.
Столы ломились, зависть вызывая, И ароматы кушаний текли. Шампанское, томливо истекая… Но вот уже фужеры принесли.
Гостей не счесть. Под шорохи нарядов, Неторопливо подступали к той, Которая командует парадом И ослепляет чистой красотой.
Она уже почти Императрица, Роскошна от «усов и до хвоста». Она не дева, но и не девица – Она, которая одна из ста.
Взирает на подарки, подношенья, Сметая лесть привычною рукой. И не вступая мудро в рассужденья Из под тишка глядит на всех с тоской.
Уже не манит блеск от ожерелий, Не радует вальяжный, сытый шут. Не придает значенья восхищенью. Осознавая, что глаза их лгут.
Во взглядах их легко читает гадость, И преклоненье только пред собой. Боясь поверить, неужели правда , что насыщаются они, глумясь тобой.
***
Как тяжело сидеть на этом троне. Устала от короны голова. Слова изучены уже до боли… Вдруг: «Королева, ты во всем, права!»
Пред ней стоит для свиты незнакомый: - Откуда, вдруг тут взялся трубадур? Я Ваш слуга, хоть Вами не искомый. Позвольте спеть, что сочинил Амур.
Он тронул струны, и концерты смолкли. В зал, удивленья шепот пролетел: «Как он сумел добиться приглашенья? Ведь до него войти никто не смел.»
Он заиграл, и ноты рассыпаясь, Обняли бережно, звенящую струну. И он запел, глазами с ней встречаясь, И видел только лишь ее одну.
О, королева, Вами преклоняясь, Не в силах описать, весь тот восторг. Когда стою так близко пред соблазном, И о котором я мечтать не мог.
Мне дороги Вы вся без экспозиций. Вкус губ манящих, аромат волос. Себя прельщаю только настоящим, Но вот до Вас, я все же не дорос.
Вы вправе приказать и я исполню. Вы скажете, я, разбиваясь, прыгну вниз. Вы вправе наказать своей любовью. Я с радостью приму любой каприз.
Я преклоню колено пред иконой. Омою дерево живительной водой. Смахну всю пыль, что капает с ресницы, И заключу союз, исконный и святой.
Вы для меня не будете объектом, Страстей корыстных, помыслов моих. Вы для меня не станете доступной… Струна замолкла, голос вдруг утих.
Лишь тишина звучала сиротливо, Все звуки потонули в мире грез. Но королева больше не искала. И в памяти есть то, что он принес.
|