Что может подарить поэт, марающий бумагу.
Безумством покоряя бред, имеющий лишь шпагу.
Он может больно уколоть, нисколько не стесняясь.
Он может гневом обличить, беспечно, и не каясь.
Его оружие – слова,
А цель лишь только сердце.
А безрассудность это яд,
Что сыплет в рану перцем.
Но стоит только захотеть
И можно вдруг увидеть.
Мечтает о любви он петь,
Чтоб больше не обидеть.
Желает дерзко преломить
Оружие коленом.
Мечтает лишь добро твердить.
И всем быть в том примером.
***
Дворец блистал огнями феерверков.
Из окон музыка вальсируя лилась.
На торжество, по случаю рожденья
Пред королевой свита собралась.
Столы ломились, зависть вызывая,
И ароматы кушаний текли.
Шампанское, томливо истекая…
Но вот уже фужеры принесли.
Гостей не счесть. Под шорохи нарядов,
Неторопливо подступали к той,
Которая командует парадом
И ослепляет чистой красотой.
Она уже почти Императрица,
Роскошна от «усов и до хвоста».
Она не дева, но и не девица –
Она, которая одна из ста.
Взирает на подарки, подношенья,
Сметая лесть привычною рукой.
И не вступая мудро в рассужденья
Из под тишка глядит на всех с тоской.
Уже не манит блеск от ожерелий,
Не радует вальяжный, сытый шут.
Не придает значенья восхищенью.
Осознавая, что глаза их лгут.
Во взглядах их легко читает гадость,
И преклоненье только пред собой.
Боясь поверить, неужели правда ,
что насыщаются они, глумясь тобой.
***
Как тяжело сидеть на этом троне.
Устала от короны голова.
Слова изучены уже до боли…
Вдруг: «Королева, ты во всем, права!»
Пред ней стоит для свиты незнакомый:
- Откуда, вдруг тут взялся трубадур?
Я Ваш слуга, хоть Вами не искомый.
Позвольте спеть, что сочинил Амур.
Он тронул струны, и концерты смолкли.
В зал, удивленья шепот пролетел:
«Как он сумел добиться приглашенья?
Ведь до него войти никто не смел.»
Он заиграл, и ноты рассыпаясь,
Обняли бережно, звенящую струну.
И он запел, глазами с ней встречаясь,
И видел только лишь ее одну.
О, королева, Вами преклоняясь,
Не в силах описать, весь тот восторг.
Когда стою так близко пред соблазном,
И о котором я мечтать не мог.
Мне дороги Вы вся без экспозиций.
Вкус губ манящих, аромат волос.
Себя прельщаю только настоящим,
Но вот до Вас, я все же не дорос.
Вы вправе приказать и я исполню.
Вы скажете, я, разбиваясь, прыгну вниз.
Вы вправе наказать своей любовью.
Я с радостью приму любой каприз.
Я преклоню колено пред иконой.
Омою дерево живительной водой.
Смахну всю пыль, что капает с ресницы,
И заключу союз, исконный и святой.
Вы для меня не будете объектом,
Страстей корыстных, помыслов моих.
Вы для меня не станете доступной…
Струна замолкла, голос вдруг утих.
Лишь тишина звучала сиротливо,
Все звуки потонули в мире грез.
Но королева больше не искала.
И в памяти есть то, что он принес.
|
