Папиросный дым. На стене - профиль товарища Сталина.
«Англетер», вечер, пьяная шваль пополам с гепеушниками.
Слышишь, Роза, а слабо тебе склеить вон того загулявшего фраера?
А я бы пощупал его на предмет борьбы с плохо лежащим имуществом?
А Роза – это надо видеть: походка, брюлики, грация.
Такую кобылку любой не прочь затащить в своё стойло.
Гасит грациозно папиросу в бокале тёплого уже шампанского
И, тихонько напевая, дефилирует в сторону обреченного столика.
Наблюдаю её ажурную работу: задевает его плечо, барахло из сумочки летит на пол.
Тот, естественно, помогать начинает, завязывается шутливый разговор.
Ну, вот, можно немного расслабиться – считай, я тебя, дружок, сцапал.
Вдруг, гляжу – трое «в штатском» бегут по лестнице, и прямиком – во двор.
Что за кипеж? Только этого мне сегодня и не хватало.
На втором этаже какой-то шум, возня, сдавленные крики.
Слышу: «Разойдитесь, граждане, будто без вас забот мало!
Разойдись говорю, пока не затоптали улики!»
Торможу пробегающего мимо халдея за засаленную манжету:
Что случилось? Дебоширит кто? Опять командировочный алкоголик?
«Да, вроде, убили какого-то, писателя. Или, может, поэта».
Пропал вечер! Я налил себе водки, а Роза упала, возвращаясь обратно за столик.
|
