Мстиславу Ростроповичу
Вы, Маэстро, немой поводырь-проводник Дивных звуков по миру, их сказочный лик Приоткрывший для зрителя хватким смычком, Как ловкач камердинер тряся сюртучком, И рукастый ремесленник Вы — не творец, Пиротехник горючей cелитры сердец, Верный раб на пюпитре oставленных нот. Почему на концерты стремился народ, Не торгуясь, отдав три цены за билет, Перед кассами ночью встречая рассвет, И хранил, вынимая из ямы пальто, Cловно клад, словно нечто, — бумажку, ничто?.. ...Перевернутой башни древесная стать, Шпилем в пол упиралась, мечтала звучать, Отражая фасадом вибрации струн. Так волну за волной исполнитель-тайфун Катит море мелодий к причалам ушей Дипломатов, артистов, трудяг, торгашей Всех сословий и каст, всех народов и рас, Маяки зажигая блестящие глаз. Вот Чайковский с Мазепой встают у дверей, Леди Mценская Макбет сестрицы родней Вдруг становится, мокрый подол теребя, — Как Маэстро играл для меня и тебя! Шостакович, Прокофьев, Альфред и Арам, Чьи крылатые руки воздвигли вам храм Над границами стран, континентов, эпох? Люди, смело входите, и пусть каждый вдох Наполняет неистовой музыкой грудь, Не давая сердцам ни застыть, ни заснуть. Ваш Маэстро — немой поводырь-проводник Дивных звуков по миру, их звонкий язык Перевел, пролистав книгу жизни смычком, Как толмач над планетой тряся сюртучком.
* * *
Города выбирают людей, а не мы — города, По таланту, добру, отпечатку родного следа На отеческой глине оставленных смолоду мест. Электрический свет разливая на норд, и на вест, И на зюйд, и на ост — капитанов направят всегда В трюмы теплых домов, под бушлаты из крыш города.
Странный запах степей — оренбургских, муганских степей. Каспий с Волгою строг, а к Уралу — мальчишке — добрей. Словно сыну, на тонких руках застегнув рукава, Говорит: «Баловник ты, Яик», — и кивком голова Набок волны кладет: «Нынче плыть я с тобой не могу, Без меня пропадет, превратится в пустыню Баку.
Обещай от войны уберечь, оградить от войны Музыканта залетного с южной, другой стороны, И обильнo полей чернозем, чтоб вошел острый плуг, Колосились поля, насыщая зерном Оренбург. Не забудь по весне натаскать к берегам топляка, Нам Баку наказал обогреть, накормить земляка».
Снова белый платок, тонкоснежный пуховый платок По плечам целины раскатал балагур ветерок. Сбрую вынес ему Оренбург, потерявший покой: — Споро тучу седлай и спеши на свиданье с Москвой. Передашь на словах, мол, плацкартным поехал Мстислав, Ты, столица, прими, горделивый не выкажи нрав.
Города выбирают людей — самых лучших людей, Разжигают в них дар, жажду творчества, новых идей. Рукоплещет Маэстро весь мир, вызывает на бис, Засыпает букетами сцену до самых кулис. «Нарекли «Гражданином Вселенной», — доложит молва. Но нужней капитану отроческих лет острова...
...Не захлопывай дверь, уходя, лишь прикрой эту дверь, Только щелку оставь — самому пригодится, поверь. Замерзая от стужи, под кожу впустив холода, Приползешь на порог — сразу к сердцу прижмут города, Щедро хлеба отрежут, плеснут до краев молока. Прикоснется к таланту заботливо Божья рука.
|