Я умру с моложавым лицом
и, возможно, с улыбкою глупою,
так и не побывав под венцом,
что зовётся мудрёно здесь хупою.
Век прожил со своей я женой,
а вот здесь по причинам комическим
статус, в ЗАГСе заверенный, мой,
обсуждается очень критически.
Я – не муж, а сожитель жене! –
ипостась-то какая заумная! –
заявили чиновники мне.
Чокнусь скоро, об этом всё думая.
Я пошёл бы с женой в рабанут*,
пусть оформят наш брак правоверные.
Но мою необрезанность тут
нееврейством зачтут мне, наверное.
И заставят обрезать мне то,
что ценю я не меньше законности.
Даже там у советских ментов
не хватило б нахальства и подлости
посчитать меня гоем, своим –
одинакова плоть только резвая.
Дорогой, мой еврейский раввин,
в Бабьем Яре полно необрезанных.
Убиенных принял ведь Господь,
посчитал их, конечно, евреями.
Потому говорю тебе: «Подь,
рабанут, ты к чертям с ахинеями».
Я умру с моложавым лицом
и, возможно, с улыбкою глупою,
так и не побывав под венцом,
что зовётся мудрёно здесь хупою.
1996 г.
* Рабанут = раввинат - орган
еврейской религиозной власти
|
