- Ты выпей. Глядишь – потихоньку отпустит... Он смотрит с какой-то особенной грустью На жидкость в гранёном стакане. Затем выпивает: - За Маню!
И снова смолкает, уставившись в небо, Занюхав куском зачерствевшего хлеба Горячие слёзы и водку, Что комом стоят где-то в глотке.
В окне облака, как перины из пуха... Он слушает россказни друга в пол-уха И думает в пьяном дурмане: «А вдруг там, на облаке, Маня?»
Его лихорадит. Он странно смеётся. Но боль, как нарыв: ещё миг – и прорвётся. Жестокое слово – утрата... «Ах, Маня, ну как же могла ты!» Он что-то бормочет про рай и про бога, Встаёт и, шатаясь, плетётся к порогу. И друг ему вслед замечает: - Ну, я ж говорил - полегчает... ................ Он пьян. Пристаёт с чепухой к первым встречным: Мол, горе, как небо – оно бесконечно. Но первым стоит в его плане - Скорее увидеться с Маней.
|