А я опять над повестью уснул.
Ну что поделать! – утомляет проза.
И хорошо, что прочен старый стул,
но крайне неудобна что-то поза.
К столу, чтоб лечь, стремится голова.
А грудь меж стулом и столом зажата.
Бессилен, как пожухлая трава!
И в голове не мозг, а вата.
Виной такому пошлый детектив:
он охмурил на первой же странице.
Прокисших слов его аперитив
кошмаром страшным в полудрёме снится.
Уж сколько раз давал себе зарок
не нагружать себя подобным чтивом,
но нам науки не идут ведь впрок,
ругаемся потом лишь неучтиво.
Нет, чтоб отдать себя стихам в полон,
ведь с детства к ним я так неравнодушен!
Над их страницами не тянет в сон,
и мозг не будет пустотой загружен.
То музыка, то артобстрел в строке,
бывают строфы как роман весомы.
… Я сполз со стула. У меня в руке
виновница моих мыслишек сонных.
|
