Памяти Александра Грина
Он толковал про галсы с фордевиндом, Муссон, галеты, штили и тайфун. Мы пили в кабаке, битком набитом, Под звон гитар и рокотанье струн.
Он был моряк с разбитого корыта, А я моряк был – тот, что с печки бряк. Его судьба была к нему сердита, Меня судьба носила так и сяк.
Мы пили из одной смоленой бочки Под песни пьяные матросов, их подруг. И головой, дошедшею до точки, Мы поняли, что встретились не вдруг.
Не просто так, от скуки и не в радость, Сошлись мы с ним на пятой широте. И даже бандерша, что продавала гадость, Осклабилась в душевной красоте.
Мы перепили всех из мореманов, Кто с нами был, и даже боцман, стар, Свалился на пол грязного шалмана, Соревноваться с нами подустав.
Под запах моря пьется так красиво, И водка льется, кажется, сама Из стопки в глотку, булькая игриво И предъявляя на мозги права.
Мы отрывались в кабаке дешевом, На пол-пути из Дурбана в Рангун, Где волны набегают с диким ревом На берег, что коварен и угрюм.
Мы пили за прибой и за столицы, За верных жен и тех, кто не таков, За моряков, а, чтобы в хлам напиться, Мы пили за здоровье чудаков,
Тех, что на суше дни проводят хмуро - От дома до конторы – чтобы жить С получки до получки, злы, угрюмы, А ведь могли бы по морям ходить!
Мы пили за свободный, свежий ветер, За то, что мы с тобой, когда-нибудь, Закончив путь на этом белом свете, Уйдем в моря искать к бессмертью путь.
Пусть реи гнутся под напором бури, А палубу качает так, что жуть: Проспавшись утром, в голубой лазури Продолжим мы свой назначенья путь.
|