Прекрасный профиль и высокий лоб:
При жизни ты, наверно, много знал.
С глазниц пустых теперь же бьет озноб,
Пугает челюстей твоих оскал.
Какой ужасный жизненный итог!
Какой несчастный жизненный удел!
Я б «повести печальнее» не смог
Придумать, если б даже и хотел…
А, ведь, наверно, были времена,
И ты, смеясь, как все, беспечен был,
По жизни проходя во всей красе,
Когда, казалось, вечен юный пыл.
Что от тебя осталось, я держу,
Увы и ах, в протянутой руке.
Назад всего мгновение тому
Ты жил на свете в радости, тоске.
Ты знал любовь, а, может, и не знал,
Писал стихи, возможно, как и я.
И жить на свете ты не уставал,
И были и подруги, и друзья.
Семья и дети – все изведал ты
На этом свете в цвете юных лет,
Пока вдруг кто-то свет ни погасил:
И вот – тебя на свете больше нет.
О, эта бренность, бренность бытия!
Великих сколько ты свела с ума…
Как жить на свете, вопрошаю я,
Когда давно известен всем финал?..
Ах, люди, воплощенья суеты,
Перед глазами нужен череп вам,
Чтоб, на пустые тратя жизнь мечты,
Всё ж помнили: воздастся по делам…
|
