Из смерти в жизнь прыжок – и резкий свет Бьет по глазам. Да, больно, говорили… И неизвестность тяготит, как бред, И мыслей нет, но были они, были…
Вот кто-то пуповину впопыхах Уже отрезал, взяв за середину. На акушерки бережных руках Ты задыхаясь, выгибаешь спину.
Шлепок - и крик твой разрывает ночь. Он, темноту за окнами пронзая, Вдаль улетает из больницы прочь, И мать лежит в крови, изнемогая.
Потом пойдут другие рубежи Но страх, запав с рождения, не сгинул, Проникнув в тайники твоей души, Когда главврач разрезал пуповину.
Теперь – идя по свету, узнавать Законы жизни, ясны и суровы, И лишь во снах о родине мечтать, В телесных просыпаясь вновь оковах.
Здесь бьют наотмашь. Победивших – нет. И лишь мозги кипят, как яйца всмятку. И кто-то прет, как бык, на красный свет, Ну, а кого кидает в лихорадку.
Все лупит жизнь перчаткой по лицу: Вновь на полу, но надо подниматься. И матери своей, потом отцу Ты учишься младенцем подчиняться.
Ты учишься в компании друзей, Как за себя стоять на белом свете, Поняв, что жизнь – татами, не музей, Учась в дворовом университете.
А дальше – больше. Так закрутит враз, Что ты в себя придешь на середине, Где позади – сиянье женских глаз, А впереди – дыхание пустыни.
Из жизни в смерть прыжок – и света нет. Последний вздох – твои часы пробили… Вновь неизвестность тяготит, как бред, И мыслей нет, но были они, были…
|