Я был богат, совсем, как падишах, Народы в страхе знали мое имя, И, став уж горькой притчей на устах, Земли всех женщин я считал своими.
Я находил в жилище бедняка Приют от жизни горестей суровой, Но и тогда не знал наверняка Той жизни смысл и все ее основы.
Я видел свет от незнакомых солнц, И был готов в любое время суток, Сев на коня, скакать, азартом полн, И заполняя жизни промежуток.
И часто я один встречал рассвет На широте, от мест родных далекой, И мне на ум не шел никак ответ На мой вопрос в смятении глубоком.
Но, управляя курсом корабля, Я не давал ему уйти на скалы, Пока стоял, не дрогнув, у руля Своей Судьбы, идя путем лукавым.
Я был не прав, а также был я прав, Идя путем своим неповторимым, Но никогда мой гордый, жесткий нрав Меня не сделал чуточку счастливым.
Я куролесил, Родину забыв, Зверея понемногу на чужбине, Но в сердце вдруг растаявшем мотив Возник, пленяя звуками своими.
И я «поплыл», не выпив и ста грамм; Когда я стал так слаб и так нестоек? Лишь груз свалив житейских анаграмм, Я, наконец, нашел свои основы.
Меня кидало ветром по земле, А с жизнью я играл в крутые прятки, Пока она, устав, сказала мне: Что ж, у тебя, я вижу, все в порядке.
Теперь живу без нервной суеты, Не фаталист и не работоголик. И все мои сбываются мечты, И жизнь, как пир, и вкус ее не горек.
Спроси меня – я не отвечу сам, Как так случилось в жизни безшабашной. Лишь сединой прошла по волосам Вся тяжесть жизни, бурной и прекрасной.
Еще любить я буду много раз И поражу стихами всех своими, Но чую сам, по выраженью глаз: На жизнь смотрю глазами я другими.
Все хорошо, и жизнь моя легка, Меня оставила ее нужда лихая: Ведь жизнь в моих находится руках, Ее люблю, она же это знает…
|