На смерть последнего Царя
Смерть косит всех без различенья:
Не попадайся ей под нож!
Она не ведает сомненья,
Чины не разбирая тож.
Все умирали президенты,
И умирают, и умрут.
И Короли, и диссиденты
В свой час идут на Божий Суд.
И судьи сами: нет спасенья
От Смерти всемогущих рук,
Ее возвышенного мщенья
И жутко-ласковых услуг.
Смерть воздает особо рьяным,
Но не жалеет и тихонь.
В ее пустых глазницах пьяных
Иных миров горит огонь.
Она живет за гранью злобы,
Добра и лишней суеты,
Не распыляясь на микробы
Любви, страданья, красоты.
Ей чужды человечьи нравы,
Питают что и плоть, и кровь;
Путем зловещим и кровавым
Ей начертал идти Господь.
Ее дела видны повсюду,
По всей планете; в свой черед,
Она подкрадывается к люду
И только повода и ждет.
Питаясь жалкими мечтами,
Пытаясь Смерти страх убить,
Насытил вымыслами, снами
Мир человек свой, чтобы жить.
Как будто вечности граница
Потугам суетным вельмож
Подвластна, томно суетится
Толпа цареугодных рож,
Убогих мыслями, делами
«Святыми», тщася за грехи
Прощенье выспросить, словами,
Прочесть нельзя что без тоски.
Копали – за святое дело! –
Кому не лень все подо власть,
И, с революции химерой,
Россия в пропасть понеслась.
Самодержавья воздух пряный
Всегда притягивал иуд:
Их черные дела по Праву
На суд потомки призовут.
Сначала: Русь крестили кровью,
Славянских жертвуя людей.
В конце: глумясь и сквернословя,
В Царя стреляет иудей…
|
