Он был еврей, а я был русский:
Еще тогда не знали мы,
Что надо ненавидеть люто
За то друг друга. Пацаны,
Ходили мы в одну с ним школу
В далеком семьдесят восьмом.
Я, может, даже по приколу
И называл его жидом,
Бросаясь словом без причины,
Меня тут многие поймут:
Еще мы не были мужчины
И взрослых не понять нам смут
В то время было. Шли под вечер
Мы как-то, было уж темно.
Вдруг вижу: предстоит нам встреча
С компанией, что из кино
Внезапно вышла. Было трое
Их против нас двоих. Ну, что ж,
Во мне взыграло ретивое,
Иль на отца я не похож?!
Нам, правда, только по пятнадцать,
Им скоро в армию пора,
Ну, что тут делать, если, братцы,
Такая вот идет игра?
Подходит первый и, шатаясь
(он пьян был, что ли, не пойму):
«Есть сигареты?», наклоняясь,
Спросил меня. Ответ ему
Я не успел еще придумать –
Летит кулак навстречу мне,
В лицо он метил, надо думать,
Но промахнулся, по пьяне.
Тогда я резким был парнишкой:
Его ударив в разворот,
Попал, не целя даже слишком,
Ему в поганый склизкий рот.
Возня, конечно, завязалась
При тупо светящей луне.
Я бил еще, какая жалость,
Попасть не удалось чуть мне!
А за спиною потасовка
Моею, вроде бы, идет;
Хочу я крикнуть: «Как ты, Лёвка?!!»,
Но ком из горла не пройдет.
Потом троллейбус вдруг подъехал –
Водила драку увидал –
Вмиг разобравшись, очень к спеху
По морде тем он надавал.
Так и закончилась та драка,
И в нашу пользу вышел счет…
Дружок мой, придержал, однако,
Второго парня, в свой черед.
А я не думал, что хватило б
Его влезть в драку, если что:
Мы с ним друзьями становились
И лишь знакомились еще.
Он был неловкий, косолапый,
Но, все равно, тогда он встрял…
И было мне совсем до лампы,
Что жид Христа давно распял.
Мы в пионерах были оба:
Таких понятий я не знал,
Но в вечер тот - ты помнишь, Лёва? –
Экзамен с ним на прочность сдал.
|
