По ровной глади Океана,
Штурвалом шевеля едва,
В печальном саване тумана
Скользила Черная Вдова.
И моряки, едва завидя
Вдали коварный силуэт,
Меняли галсы, ненавидя
Себя за этот менуэт.
На джонке сумрачный китаец
Поклоны бьет, что остолоп,
И темнокудрый итальянец
Свой крестит суеверный лоб.
Бегут суда все в рассыпную,
Кто не успел, тот не серчай:
В тьму заповедную, глухую
Вдова затянет невзначай.
Там не слышны стенанья ветра,
И шквал не вдарит в гакаборт.
Суровым строем гекзаметра
Вдова читает приговор.
Страшась Вдовы, и нереиды
Меняют свой беспечный путь.
За Океан идет к Аиду
Вдова, вселяя в души жуть.
Она глуха к попыткам слабым
Просить прощенья за грехи:
Ее удел – отправить к крабам
Суда по воле всех стихий.
Ей повинуются покорно
И смерчи, и водоворот.
Ее дыхание неровно
И сладострастен жадный рот.
Вдыхая сладкую отраву
Ее злокозненных затей,
Спешат к Вдове те мореманы,
Что жить устали средь людей.
Вдова их мрачный пыл остудит,
Финал предвидя наперед,
И души грешные осудит,
В тьму преисподней заберет.
…Скитаясь по морей просторам,
Моряк рискует головой,
Но пуще грозовых узоров
Страшится встречи со Вдовой.
От туч исходит яркий всполох
Под небом низким; в свой черед,
Нас всех, без долгих разговоров,
Вдова когда-нибудь найдет.
И, провожая в путь последний
Тебя в моря, где сны легки,
Черпнут из бочки за спасенье
Души пропащей моряки.
|
