Прачка

Прачечная. Западнее Львова. 1-й Украинский фронт. 1943г.
фото с сайта http://skaramanga-1972.livejournal.com/123911.html?thread=1434887

–– Ой, ба, смотри что я нашёл-то
В твоей шкатулке. Орден что ль?
Винтовка, сабля, кантик жёлтый.
–– Положь, внучок. На сердце боль.
Не орден, а медаль. За подвиг.
За службу верную стране.
–– Тебе за подвиг дали? Вот ведь!
А я не знал.
–– Нет, нет, не мне.
Моей бабуле. В сорок пятом.
Победа, мирная пора.
–– Какой бабуле? Не понятно...
–– Той, что тебе уже пра-пра.
–– А кем она была? Радисткой?
А может снайпером? Скажи!
–– Нет, просто прачкою, Дениска.
Была у них нелёгкой жизнь.
Бушлаты, брюки, гимнастерки,
В грязи, в запёкшейся крови
Стирали ручками, на тёрке,
Болели пальцы, хоть реви.
От напряжений были грыжи,
Экземы рук от мыла «Ка»*,
Ведь стирка – стиркой, но на них же
И вся работа мужика.
Война...Но всё ж кусочек счастья
Упал ей с неба прямиком.
Ас, лейтенант влюбился в Настю –
Их полк стоял недалеко.
Тайком сбегала на свиданья,
Чтоб не узнала замполит.
Но: «Не вернулся он с заданья» –
Ответ на розыски гласит.
Шесть тайных встреч. Такая малость!
Есть фото. Больше ничего.
Да, к счастью, отчество осталось
На память дочери его.


*Мыло «К» – специальное мыло против вшей, едкое и вонючее. Говорили всегда: «Мыло Ка».

Меня потряс этот рассказ с сайта:"У войны не женское лицо" http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html он почти совпал с историей моей двоюродной сестры.
Из воспоминаний лейтенанта Валентины Кузьминичны Братчиковой–Борщевской, замполита полевого прачечного отряда:
Работали очень тяжело. Никаких стиральных машин и в помине не было. Ручками... Все женскими ручками... Вот мы приходим, дают нам одну какую-нибудь хату или землянку. Мы стираем там белье, прежде чем сушить, пропитываем его специальным мылом "К", для того чтобы не было вшей. Был дуст, но дуст не помогал, пользовались мылом "К", очень вонючее, запах ужасный. Там, в этом помещении, где стираем, мы и сушим это белье, и тут же мы спим. Давали нам двадцать-двадцать пять граммов мыла – на одного солдата постирать белье. А оно черное, как земля. И у многих девушек от стирки, от тяжестей, от напряжения были грыжи, экземы рук от мыла "К", слазили ногти, думали, что никогда уже не смогут они расти. Но все равно день-два отдохнут – и нужно было опять стирать.
Я берегла своих девчат. У нас была такая красивая Валя. Вызвали меня как-то на десять дней в штаб. Приезжаю, мне говорят, что Валя все эти дни поздно приходила, что была она с каким-то капитаном. Была, ну была, дело прошедшее. Два месяца проходит, я узнаю, что Валя беременная. Вызываю ее: "Валя, как это могло случиться? Куда ты поедешь? Твоя мачеха (у нее не мать, а мачеха была) в землянке живет". Она плачет: "Это вы виноваты, если бы вы не уехали, ничего бы не случилось". Они со мной – как с матерью, старшей сестрой.
У нее какое-то пальтишко легкое, а уже холодно, отдала я ей свою шинель. Поехала моя Валя...
«Многие девчата получили медали «За отвагу», «За боевые заслуги», а одну прачку наградили орденом Красной Звезды. Самая лучшая прачка, она не отходила от корыта: бывало все уже не имеют сил, падают, а она стирает. Это была пожилая женщина, у неё вся семья погибла.»