Вот и гости ушли, скрипнет старой петлей шифоньера,
В ней с тоскою болтается молью побитый камзол,
Кто-то дремлет под парусом, кто-то в цепях на галере,
Все решает богатство? А может – судьбы произвол?
Пятна красные кровью на белом из винной бутылки,
Беспорядок и запах съестного, и грязь на столе,
Шум застолья затих, лишь в салате забытые вилки,
И во тьме растворяется медленно спин дефиле.
Умирая последней рождается первой надежда,
Мал объект для прицела, и пуля еще не в стволе.
Он еще не одет, хоть встречают всегда по одежде,
Он всего лишь зачат, долгожданный, спасибо мулле...
Он еще не рожден, а уже собираются деньги,
На рожденье, на праздник монеты в копилку, их звон
Так приятен для слуха, и с ними положе ступеньки,
По которым к соблазнам взбираться, а их – миллион.
У младенца в роддоме на пальце появится бирка,
Все ль ответы найдет он, прочтя слишком ветхий завет?
На спине, словно шрам зарубцованный, чешется дырка,
А внутри у меня пустота, хоть полна я монет.
Шумно вспенившись, выплюнет пробку с шампанским бутылка,
Будет он человеком, хоть гол он пока как сокол.
Я ж в богатстве умру, я не просто свинья, я – копилка!
Он родится и мною с размаха ударят об пол...
|
