Он был отрядный заводила, ну и вдобавок ко всему Все до одной веснушки мира, видать, достались лишь ему. Сияла золотая россыпь как драгоценнейший запас, И эти лохмы цвета бронзы – визитка всех его проказ.
А он шалить не думал даже, но стал героем школьных притч. И классную, беднягу нашу, ввергал в полнейший паралич. О, как она состричь мечтала вот эти рыжие дары! И приложила сил немало… Но вновь топорщились вихры.
Ох, сколько шуму, сколько гаму бывало от него порой, То мячиком залепит в раму, то подерётся со шпаной. Щенятам скормит бутерброды, достанет с тополя кота, Карбит «случайно» бросит в воду... Проблемы классной, как всегда.
Случайно высадит окошко, спасая воробья меж рам. И раскатает в лёд дорожку, да так, что шлёпается сам. То сгоношит играть в пиратов, то собирать металлолом. И вместе с ним мы всем отрядом всё кверху дном перевернём.
А то с последнего урока весь класс в киношку уведёт, Какая с ним была морока учителям, из года в год. Ведь он по жизни заводила, что было ясно по всему. К тому же все веснушки мира достались одному ему.
Потом, в назначенные сроки, примерно лет так через пять, Его призвали, как и многих, свой долг отечеству отдать. И в одночасье лохмы эти под полный «ноль» сострижены. И вот он в форменном берете (как хорошо, что нет войны!)
Кого в стройбат, кого в пехоту, а он, вчерашний мальчуган, Не откосив ни на йоту, попал служить в Афганистан. Он не однажды был «на мушке». Им был спасён в бою старлей. И стёрлось золото веснушек под бронзой солнечных лучей.
...Из той последней переделки никто не выбрался живым… И все слова казались мелки, когда прощалась школа с ним. …А классная его медали… хранит. Хранит в своём дому… Была она, как все мы знали, ещё и мамою ему.
|