Умел рассказать ты в любое мгновенье
о многом и разном, и интересно.
Впопад прочитать мог ты стихотворенье
и ввинчивал шутку всегда ты уместно.
Душою компании был ты по праву.
И всё-то давалось тебе без усилий.
В восторге тебе воздавали мы славу,
считая, что гордостью будешь России.
Но по уши втюрился ты в «вертихвостку» , –
косички она из тебя заплетала.
И, как твоя мать говорила «загвоздкой»,
досадной помехой в судьбе твоей стала.
Тебя одурачив, с другим убежала.
Ты запил, чтоб сердце своё успокоить.
Но водкой из сердца не вытравить жало,
и сам всё разрушил, что мог ты построить.
… Прошло десять лет – я развалину встретил:
ты личность свою утопил сам в стакане.
Конечно, ведь можно судить всех на свете,
что слабо тащили тебя на аркане
из омута пьянства, руки не подали,
когда ты вниз падал. Но сам виноват в том!
Ты всё отвергал, что тебе предлагали
и вечно ходил в состоянье поддатом.
Не мог победить в себе чувство обиды
со слабою волей, на дно опустился.
И ни интеллекта в тебе, и ни вида –
в бездомного пьяницу ты превратился
и просишь лишь рубль, меня не узнавший.
Хоть честно сказал: «Кореш, дай на похмелье!»
Ах, сколько уже повидал я пропавших,
которых на нет извело это зелье.
А сколько вокруг них печали и горя! –
и жёны, и дети их тоже страдают.
Но им по колени хмельное их море,
с ухмылкой любые советы встречают.
До них не доходят ни нравоученья,
ни горечь упрёков, ни слёзы детишек.
Смешны и отвратны им курсы леченья.
Никто из них трезвых и трезво не слышит.
Сначала – причина, привычка – за нею,
в ней корни болезни, разрушившей жизнь.
А вы всё пороли друзьям ахинею,
скрывая за шутками алкоголизм.
|
