1
Был у отца сынок любимый,
Но грубый и лихой.
Грех вёл его с великой силой
К себе и за собой.
И, проклиная жизнь такую,
На всех душою злой,
Ушёл сын раз во тьму ночную,
Пнув дверь своей ногой.
И вот, стараясь чашу гнева
Наполнить до конца,
В делах своих забыл он Небо,
Забыл он дом отца.
2
Весь ад прошёл он в мире этом:
Страсть, пьянства горькоту,
Но вот однажды, в сердце где-то,
Услышал пустоту.
От боли совести терзанья
Он стал как неживой.
И сын решился, с покаяньем,
Направится домой.
Он подходил к порогу дома
Десятки, сотни раз,
И столько ж раз бежал он снова,
Боясь отцовских глаз.
3
Но вот он встретил в поле друга
(С ним в детстве вместе рос).
«О, сделай мне одну услугу, –
С надеждой произнёс. –
Пусть это будет между нами:
Пойди в мой прежний дом,
Сними с меня тяжёлый камень,
Поговори с отцом.
Скажи ему, что я убийца,
Пред Небом и пред ним.
Не смея сам к нему явиться,
Тебя я попросил.
И если он меня не судит,
И пустит на порог,
Пусть знаком на окошке будет
Сей беленький платок».
4
Те предрассветные полночи
Провёл он как в бреду.
Он думал всё про свой платочек
И про свою беду.
И вот, поднявшись на рассвете,
С тоской, что рвáла грудь,
Стараясь никого не встретить,
Сын двинулся в свой путь.
И вот калитка его дома,
Знакомая лоза.
Без мыслей, в страхе, обречённо
Он вверх поднял глаза.
И что он видит? Из всех точек
Проёмов всех окон
Белеет не его платочек,
А простыней рулон.
И эти окна не молчали.
Они, в одном ряду,
Все, как один, ему кричали:
«Люблю, прощу и жду!»
5
Так Небо к нам в сердца стучится,
Взывая вновь и вновь.
И не молчит, и не таится
Отцовская любовь.
Смотри, окно небес белеет
У мира на виду.
То зов звучит и не слабеет:
«Люблю, прощу и жду!»
Прими ж сейчас своё спасенье!
Не свой платок узри.
К тебе простёр Отец прощенье
Из простыней любви.
|
