Гордо носила знак зодиака, я же устал быть добрым и в драках часто давал прямые ответы с правой и с левой, веря в приметы, - в чёрных котов. И страхи людские жить не давали такие-сякие.
Если не можешь тихую шалость, так рассказать, чтоб грудь разорвало, боль, чтоб убила каждую клетку, то не пытайся лучше, кокетка, чёрною ложью в душу пробиться, сплетни рядя в одежды убийцы.
В ад добровольцем мне рановато, то, что не умер – не виноват я. Смерть не играла в игры, старуха шёпотом влить пыталась мне в ухо, что я убит за чью-то идею, так мне и надо, встать не сумею.
Но прозвучало, даже для “трупа”, “Смерть за идею” пошло и глупо. Вмиг напоило мозг состраданьем, если бы знал, постелил бы заранье в месте падения нравов солому, знаку сказав: “Об этом ни слова”.
Помню, как было это непросто, я, вопреки духовному росту, слаб оказался и падал на тело, что, не давая покоя, хотело, чтобы любили, не просто владели, - миг на словах и вечно на деле.
Не на словах пустых, а на деле, знаки искали то, что хотели в чёрной ночи под синей луною, но, не владея боле собою, Овны завыли страшно средь мрака и разорвали Льва зодиака.
|