Пришла и не заметила зима, как ждал, на цепь сажая алгоритмы чужих стихов, бессчётные тома завыли их, пугая бабьи рифмы. Успел стереть из памяти стихи, чтоб не толкали в спину вдохновенье и за чужие горы чепухи мне не вымаливать зимы прощенье. Уже январь, писать давно пора, не пряча голову в сугроб, как эму. На Музу бы не пожалел ребра, коль от меня смогла б зачать поэму.
Был гололёд, не поднялась луна, пятёрка звёзд плыла на юг в стакане. “Она стояла на снегу одна”, - бывает пишут так в плохом романе и, может, в самом пошлом из плохих. Грех превращая в "чудное мнгновенье", чтоб фраза поднялась зачать стихи, я согревал её до искупленья.
|