Собака лежала на грязной проталине Под серой трубой, уходящей в Австралию, Где пьют кенгуру за собачее здравие, Не зная, что зимы здесь плохо проварены. Что кости в кастрюле до варки обглоданы, Что в этих костях ни единого запаха. Что лютый февраль вроде старого лабуха, Не ценит желудок свой уксусно-содовый. Глотает пургу, барабанит по клавишам. Танцуйте и войте, скулите, пожалуйста. Лежишь под трубой? На похмелье не жалуйся. Ни крохи любви от судьбы не достанешь там. А нужно ли? Жизнь полиняла каштаново Внутри не стучало, не билось, не цокало, Ушли донжуаны за свежими соками. Смешно называть кобелей донжуанами, Они бессердечны и злобны, как правило. С чего это вдруг размечталось о нежности? Собака лежала. В слепой неизбежности К ней белым огнём приближалась Австралия.
1.12 2014 г.
|