Яблочко медвяно-золотое, Покатись по лунной серебринке. Славьтесь, песни времени седого, Заиграйте, струны, по старинке.
У реки Смородины у быстрой Там, где камень бел-горюч Алатырь, Бьёт крылами, вниз роняя искры Вещая на древе птица-матерь.
Всякое перо её иное И лучит красою первозданной. Самоцветной радугою Ноя Отмечает радость мирозданье.
У жар-птицы солнечные латы Заменяют царскую порфиру, Шлем, эгида, острый меч Паллады – Одеянье дней войны и мира.
И поёт о битвах и раздорах. Слово жизни льётся непрестанно. Внемлют птице ангельские хоры, Внемлют струны вещего Бояна.
Вдалеке от суетного брега Проживает скромный черноризец – Тихий кормчий Ноева ковчега. Он зовётся Нестор – Летописец.
При одной свече суровый старец Сеет строчки древнего преданья, Невесомой рифмою летает Ярославны горькое рыданье.
Чуть дрожит земная пуповина, И струна слезою отзовётся. Зазвучит в сердцах у половины : Он сказал, что он ещё вернётся.
Всколыхнётся вдруг обитель рая И родится в боли светлый Ирий. Воин никогда не умирает – Он живёт в объятиях Валькирий.
На границе поля Куликова Есть курган, немой и одинокий, Богатырским вечным сном окован Защищавший брение родное.
Бродит тень скитальца – Святополка, Что обрёк Романа и Давида, Одинокий путь Всеслава – волка Начинали вещие друиды . . .
Средь могил, крестов и колоколен Вещий инок панихиду служит. Вечная под солнцем бабья доля – Горькое рыдание над мужем.
Три коня проснутся за курганом. Первый – белизны слоновой кости. Всадник на коне на подвиг бранный Выезжает как победоносец.
На главе его венец сияет, Держит лук небесный стреловержец, И в живущих на земле вселяет Веры и надежды крестный стержень.
Рыжий конь выходит властелином, Словно царь из брачного чертога, И внимает клёкотом орлиным Небо повелениям Сварога.
На коне могучий меченосец, Что готовит пир для всей вселенной Свадьба велегласная подкосит И коснётся всякого колена.
Третий конь по масти вороной, Словно белый день в глазах Гомера. Чудный всадник скачет под луной И в руке своей имеет меру.
Стал курган воинственной ареной Для огней Вальпургиевой ночи. Кто испил вина из Ипокрены, Тот иного больше не захочет. 13 ноября 2000.
|