Карандашом заштриховал я пустоту,
И маркером границы обозначил,
Я знаю точно - это много значит,
Для тех, кто часто покоряет высоту.
Глаза твои я нарисую на песке,
И постараюсь, чтобы море их не смыло,
Забыть не трудно, но ведь всё же это было,
Я понял это с сединою на виске.
Твою улыбку буду мелом рисовать,
И до тех пор, пока асфальт не моет ливень,
Не стану я, как прежде, зол и агрессивен,
А ты не будешь к моей совести взывать.
Я вспоминал, как будто что-то пропустил,
И не заметил, что весною осень стала,
Ты не смогла, ты только повода искала,
И я за это тебя так и не простил.
Моей душе уже давно неведом страх,
Прошли давно совсем ненужные обиды,
Быть матадором трудно даже для корриды,
Или лжецом, с застывшей правдой на устах.
|
