1
Я в пустынном месте нашел мираж. Он мне льстил и клялся, что правда в нем. Разве правду в сердце своем предашь? С той поры мираж превратился в дом.
Он смолол не годы – растер века челюстями медленных жерновов. Мне за верность платой была тоска, чехарда зеркальных миражных снов.
Я бегу в пески; караван готов. Я глупец!.. И пусть заберет назад золотую пыль своих куполов, что пускал он всем свысока в глаза!
2
Там любили книгу и алкоголь, наравне – фантазию, вахтпарад. Там приставлен к каждому был конвой, и в конвой был каждый с пеленок взят.
О военной доблести толки шли. Нападать учили исподтишка на соседей слабых из той земли, с кем мираж не в контрах еще пока.
Оплавлялись лица в шандалах плеч, цепенела обувь – огарки рот, разбухала тестом шалавым речь, был дешевле хлеба голодный рот.
3
Что умно – что глупо: чаши весов на одной прямой застревали здесь. Не имели смысла стрелки часов: вырождалось время в мутную взвесь.
Зиккуратов ярусы гнали ввысь, чтобы Кормчий мог в правоте своей, как стрелу, оттуда направить мысль, и не тесно было под солнцем ей.
А когда в барханах медных шпион находил оазис – туда мираж направлялся и, топоча, как слон, засыпал родник, причитая: «Наш!».
4
Словно Савл, что Ягве присягу дал и от верности отрицал Христа, я со многими под гипноз попал миража, чья формула непроста.
Так любовь без отклика иногда возвышает нас и плоды добра, принесенные втайне – примерно, да… Отрезвленья дальше грядет пора!
Ибо лишь похоже, но центр смещен, и подлог, и подлость – и хлещет кнут по наивной роже, и мерзок он, и его вкусившие вон бегут!
5
Эрос жути и раболепства там выступал, как будто на коже соль. Поколенья шли по чужим стопам, у гнилых глаголей гуляла голь.
Обоюдоострым был стыд и страх: властелин во всем походил на сброд, и земле огромной огромный крах вечно чудился и пустой живот.
Красоту миража самум готов был в любой момент в свой бурун всосать вместе с басом сытых колоколов, потому молились со словом «мать»…
6
Я в пустынном месте расстался с ним. Все равно теперь мне: туда – сюда. Только не обратно, где гарь и дым от того, что дорого навсегда.
Мне теперь в небесный Иерусалим с ярлычком на клади: «Jesus Christ». Дай Бог счастья мне и моим родным, и тому, кто не ненавидит нас.
И – здоровья прочим. Мираж хорош, но жестоки гребни его вершин. Их достигнув, лучшее отпоешь, что носил в себе. Призрак, сгинь! Аминь.
24 – 25.02.2015.
|