Я ждал тебя... надеясь не найдёшь,
Я презирал... Четыре долгих года!
На всё судьба... Минуешь, иль убьёшь?
И ты нашла… Бесстрастная порода.
Тебе плевать, что нынче месяц май,
Что всюду цвет черёмухи душистой,
Плевать, что я в бреду… и вижу рай,
И отсылаю танк… к его нечистой.
Теперь я знаю, что тебе плевать…
На всё плевать. Шальная фурнитура…
А ты, – тут не прибавить, не отнять –
Ты возразила: «Просто… пуля-дура;
Я – их гонец, ведь я резвей в сто крат.
Гонец вон тех, увязнувших в болоте.
Ведь ты и я… Прости за слог, солдат…
Мы, как и все, на дьявольской работе»
Простить? За что? За что её прощать?
Она… как ни крути, но… на работе.
Вот только жаль, что не могу послать…
Вернуть её оставшимся в болоте.
И как вернуть… когда пробита грудь;
Война – не перебранка на базаре…
Мне б весточку домой, когда-нибудь…
Но медальон хранил я в портсигаре.
А портсигар... Мой портсигар на дне, –
Остался на днепровской переправе;
Не суждено ему расплавиться в огне…
Сегодня, в этой дьявольской забаве…
Всё ближе зверь, и всё страшнее лязг,
И всё чернее дым над преисподней.
Он, видно, спятил, коль в игре погряз,
Он весь в забаве, он – судьба сегодня,
Моя судьба… Уж виден белый крест;
Для зверя я ничто… Рубеж передний.
Я для него… – что хищнику насест,
И тут я понял: этот день – последний…
Над ухом зов: «Солдатик, ты живой?»
Душа очнулась, радостью объята:
Знакомый голос с лёгкой хрипотцой –
Сестричка… рядовой из медсанбата.
Кровь на руках, и горький запах трав,
Фуфайка, каска… Вид чудаковатый.
«Ну, с Богом" – молит, грудь перевязав,
И полон боли взгляд подслеповатый.
Я с Богом?.. Что ж, спасибо за посул,
И за надежду… Не бросай, сестричка!..
Но всё страшнее… рядом адский гул,
И спряталась в слезе её ресничка.
«Оставь меня, – хриплю, – и уходи!
Не жди увещеваний, – я не поп!
Приказы… я прошу тебя… Иди!»
Но зверь настиг и сбросил нас в окоп.
Вершит судьба… прислав её ко мне.
Закрыв всем телом, жертвуя собой,
Она… как Божий лик в ночном окне…
Последний вдох под солнцем и луной.
Зверь беспощаден, – час его настал, –
Он сеет смерть… Бездушная машина.
Вот дьявол подал знак, – и он сплясал,
Соединив две плоти воедино…
Мы вознеслись; и рай теперь наш дом,
Здесь агнцев луг – небесные лагуны…
Но ангелы скорбели пред Судом!
Поведав, как рвались земные струны.
|
