Ночь. Во дворе грызутся псы,
И воют на Луну.
Таскают сучку за усы,
Теснясь к её хвосту.
Вожак, оскалив грозный клык,
Шугает мелкотню.
Негоже шавкам корчить рык,
Когда он сам в строю.
Щенки, слюнявя сучке шерсть,
Грызутся меж собой.
Вожак рычит, во взгляде жесть,
А в мышцах сталь, покой.
Щенки скулят, почуяв течь,
Трясутся от гульбы.
Вожак спокоен, может лечь,
Без лишней суеты.
********
В окошке виден свет свечи.
Бросая в стену тень,
Сидит угрюмо у печи
Солдат, как старый пень.
Головушка упёрта в кость,
Цыплячьего бедра.
Он дома вроде бы как гость,
У старого ковра.
Цыплячье мясо стало в ком,
У горла кадыка.
Сальца бы, смазать в глотке тромб,
Чтоб просклизнул слегка.
А на столе лежит мандат,
Сияя кровью кож.
Фаш-укрской власти депутат,
Теперь в сенаты вхож.
Но что-то тяжкое в груди.
И камень на душе.
И гложет совесть каждый день,
И сон нейдёт уже.
Перед глазами города,
С завалами руин.
А он там чёрные дела
Вершит как господин.
Пытает женщин и детёй,
Стреляет в стариков.
Лишь потому, что быт людей
На укрский не похож.
А за окном собачий бой,
Грызня за кость вождя.
Скулёж, и пастей рваных вой,
И шелест бытия.
Пестрит бандана на двери.
А балаклавы чернь
Висит на спинке стула, вверх
Отбрасывая тень.
Тень разрастается, дрожит,
От пламени свечи.
Как-будто Демон ворожит
И точит здесь мечи.
Солдат, проталкивая ком
Глотком сырой воды,
Виденьем бойни удручён,
И шепчет в забытьи.
Ладонь нащупала мандат,
Мобильник рядом с ним.
Взгляд пробежал по цифрам в ряд,
И вроде бы ожил.
Конечно! Нужно позвонить
Главе святых церквей.
И патриарха попросить
О милости скорей.
Пусть отпущение грехов
Оформит Филарет.
Ведь он вскормил чужих богов
Хоть был ему запрет.
Не гнутся пальцы, но стучат
По кнопкам в полутьме.
И,...отвечает адресат,
Бурча спросонья бред.
Солдат готовый ко всему.
(Не зря он сёла брал,
Сжигая хаты поутру,
Напалмом, как вандал).
Кричит в мобилу, будто бой,
Вокруг грохочет вновь.
И лишь один он здесь живой,
Из тех, кто знает мовь.
«Отец духовный, Филарет!
Я твой заблудший сын.
Грехов набрал большой букет,
И список их с аршин.
И не берёт меня покой.
И сон никак нейдёт.
Ты все грехи мои отмой.
Пусть благодать сойдёт
На мой осунувшийся лик,
На хату, на семью.
Я обещаю, что калик,
Здесь всех перетрясу.
Перечислять свои грехи?
Отпустишь мне их все?
По одному, или по три.
Иль ворохом, втайнЕ»
«Семён, дождаться до утра,
Ты ведь никак не мог?
А как шалить из-подтишка,
Так над тобою Бог?
Благословляю на войну
Твой храбрый батальон.
Пощады – никакой врагу,
Пусть будет сломлен он.
Я отпускаю все грехи,
Тебе и всем бойцам.
Пытайте, жгите, грабьте всех,
Кто здесь подстать врагам.
А совести своей скажи,
Угодно, мол, Христу,
Чтобы земле их прах служил,
Подобно – ковылю.
Всё, продолжай свои дела.
Мы молимся за вас.
Дави их танками. Греха
Не будет вам сейчас».
«А как же, детки? Ведь мальцы.
И сраму не имут.
Стоят в глазах, как образЫ.
И святотатства ждут».
«Ты не слюнявься. Что впервой?
Насиловать благих.
Тебе зачтется в небесах,
От деяний таких.
И помни, для Христа важней,
Душа его раба.
А не тела нагих детей,
С изгойского двора.
Ты бы почаще в Богов храм
После боёв ходил.
Сам Соломон, чей друг Хирам,
Сей вертеп* сотворил.
Там со священного мостка,
По нашему – амвон,
Глаголет чтец священный текст.
Что есть – святой канон.
Повелевает в нём Господь,
Не оставлять в живых,
Народы, в ком чужая плоть
Стремится в дом святых.
Они должны рабами быть
И Богу и тебе.
Иначе – всех их умертвить*.
А как? Решай себе»
«Вот незадача, у меня
Ещё грешок такой:
Я тайно с мужем, да с лихвой,
Сподобился игрой.
Как вроде дьявол чистый взор,
Мой затуманил весь.
И мужа я, как за разор,
Затрахал в Раде, днесь.
Как мне отмыть сей тяжкий грех.
Ведь – государев муж.
А я, как суку, драл при всех,
Хоть член он всяких служб»
«Не огорчайся. Этот грех,
Совсем уже не твой.
Ну, если муж тот – ****ь для всех,
Не ты тому виной.
Да, что там. Рада – отчий дом,
Разврата и вранья.
Ну, кто там дружит с головой?
Ведь только ты да я.
А потому, прощаю все,
Какие есть грехи.
Ты только КрАину, везде,
От русских сохрани».
«Ну, что ж, спасибо Филарет.
Ты, будто жизнь вдохнул.
А то страдал я много лет,
Как-будто жил в аду.
Теперь все страхи позади.
А с нами укрский Бог.
Он – персональный. Все грехи,
Он москалям предрёк»
********
Ночь. Во дворе грызутся псы,
И воют на Луну.
Таскают сучку за усы,
Теснясь к её хвосту.
Вожак, оскалив грозный клык,
Шугает мелкотню.
Негоже шавкам корчить рык,
Когда он сам в строю.
Щенки, слюнявя сучке шерсть,
Грызутся меж собой.
Вожак рычит, во взгляде месть,
А в мышцах сталь, покой.
Щенки скулят, почуяв течь,
Трясутся от гульбы.
Вожак спокоен, может слечь,
Без лишней суеты.
********
Звезда Давида, глаз орла, колчан, железный прут,
Любую ересь, до крови, из памяти сотрут.
вертеп* – в данном контексте подразумевается святое место.
Всех их умертвить* – «…не бойтесь народа земли сей; ибо он достанется нам на съедение» – цитата из священного писания Числа 14:9
|
