ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Жемчужина

Автор:
Жанр:
Жемчужина
Зверь
Хлебная корка
Гвоздь
Косточка сливы
Хлебные крошки
Пустышка
Иголка
Зеркало

Рассказчик

Пролог

«Тут-тук!» Кто-то катится, катится, ну же!
Мир замер на миг в ожидании гостя.
Ни звука… «тук-тук», будто бросили кости.
Ты очень, ты очень, ты очень нам нужен.
Весёлый ты, грустный, красивый, убогий?
Задумчиво-кроткий? Весьма говорливый?..
У входа дежурная – Косточка сливы,
С ней погнутый гвоздь, благородный и строгий!

Крошки:
– Неужто, сюда? – (зашушукались крошки)-
Пожалуйста, бабушка Хлебная Корка,
Сложи у прохода нас маленькой горкой,
Мы скрасим падение гостю немножко!

Хлебная Корка:
– Не стоит, ребята, достаточно пыли!

Гвоздь:
– Достаточно пыли, достаточно, точно.
Не спится хозяевам нынешней ночью,
Ругаются снова, о детях забыли.

Крошки:
– Престранные дети! На прошлой неделе
Мы гордо себя называли коврижкой.
Коврижку порезали к чаю мальчишкам,
Но как-то по-разному нас недоели!
В них что-то такое… мы скажем иначе,
Зеркально похожи хозяйские дети,
Один вам расскажет, другой не ответит,
Один рассмеётся, второй с ним поплачет.
Здесь яблоко дай, там, потребуют, грушу,
Один молчаливый, второй неуёмный…

«Тук-тук»

Крошки:
– Кто-то катится, к нам, безусловно…

Пустышка:
– Ругаются! Сил не хватает их слушать!
Не стыдно нисколько…– (надулась Пустышка).

«Тук-тук!»

Пустышка:
– Заходите, не станете лишней!

Косточка сливы:
Позвольте, сестрица, Вы – Косточка вишни?

Пустышка:
– Пожалуй, что так, только яркая слишком!

Косточка сливы:
– Да кто вы такая, любезная гостья?
Откройте нам тайну, промолвите слово…

На сцену приёма взирали сурово
Забитые в стену рабочие гвозди.

***
Действие 1

Крошки:
– Ах, бабушка, чудо! Волшебная сказка!
Ты помнишь, мы были тогда колосками,
Нас дождики мыли, нас ветры ласкали,
На солнышко, помнишь, мы щурили глазки?
Тянулась к нему молодая пшеница,
Вздыхали, дрожа золотые ромашки.
Есть где-то в душе потайные кармашки,
В которых горение солнца хранится.
Ты слушаешь, бабушка?

Хлебная Корка:
– Слушаю, крошки.
Что детство… лучом пробежало по коже…
Крошки:
– На солнышко ясное гостья похожа…

Иголка:
– Да это – скульптура лесного горошка, –
(Кольнула соседку тупая иголка) –
Себе на уме, посмотри-ка: ни звука,
Да хватит уже! Открывайся, подруга!

Косточка сливы:
– А ты помолчи, помолчи, балаболка.
Давно ли сама говорливою стала?
Пищала неделю, забыла, конечно.

Гвоздь:
– Не ссорьтесь, девчата, примите сердечно, –
(Гвоздь выпрямил спину) –
Я здесь от начала.
Для нашей дыры не придуманы двери,
И разве кого-то я плохо приветил?
Вы все мне как сёстры, как братья, как дети,
Я всех вас люблю, уважаю…

Косточка сливы:
– И зверя?

Иголка притихла, рассыпались крошки,
Суставами хрустнула бабушка Корка…

Жемчужина:
– Вы это о ком?

Пустышка:
– Ожила незнакомка!

Жемчужина:
– Быть может о чёрной распущенной кошке?
Противная кошка, несносная, злая!
За что к ней лояльны хозяйские дети?
Бывают противные звери на свете,
Но кошки противнее зверя не знаю!
Сегодня, представьте, такое бывает,
Хозяйка забыла убрать бриллианты.
Лежим, одинёшеньки мы у серванта,
Заходит, пушится, мурчит. Деловая!
Залезла на кресло, уселась напротив,
Глазищами зыркает, чешет за ухом,
Казалось бы, счастье – залётная муха,
Но мухи сегодня, конечно, в пролёте!
Сегодня у кошки в глазах бриллианты.
Себя всесторонне она облизала…
Прыжок – полетели караты по залу.

Иголка:
– Вот так из богемы скатилась в подвал ты.
Судьба поражает брутальностью линий.
Зовут королеву… Марго, полагаю!

Жемчужина:
– Марго, не Марго, но одна я такая,
Жемчужина!

Иголка:
– О! Королевское имя! –
(Игла засмеялась),
– Большая потеря.
Поверьте, я знаю, грядут перемены,
Похоже, наш дом разберут на домены…
Пойдём, покажу настоящего зверя.

***
Жемчужина:
– Он плачет?

Иголка:
– Бывает. Ни к чёрту нервишки,
Но чаще рычит и ругается матом.

Пустышка:
– Я думаю, мы перед ним виноваты.
Ему одиноко…

Иголка:
– Да брось ты, Пустышка!
У Зверя душа перепачкана сажей,
Ему не поможешь, ни сказкой, ни соской…

Косточка сливы:
– Пожалуй, в нём сажи насыпано с горсткой,
Мне думать об этом не хочется даже.

Гвоздь:
– Три года он с нами…

Пустышка:
– Три года двойняшкам,

Хлебная Корка:
–Три года назад заболела хозяйка…

Крошки:
–Ты, бабушка, мастер рассказывать байки,
Расскажешь Жемчужине?

Хлебная Корка:
– Милые, тяжко!
Пусть гвоздик расскажет, попросим!

Крошки:
– Попросим

Жемчужина:
– Прошу, расскажите, пожалуйста, мистер!

Гвоздь:
– За мистера сенкью! Здесь дело нечисто,
Сплошные завалы, канавы, торосы.
Меня в упаковке с моими друзьями
Наш прежний хозяин купил для ремонта,
Те дни для меня, словно хроники с фронта,
Здесь люди такое творили с гвоздями.
Нас гнули, вбивали, тянули щипцами,
Кусали кусачками, плющили шляпки,
О боже, на нас даже вешали тряпки.
Но мы показали себя молодцами!
Я так вам скажу, в продолжение темы,
Основа всему – это гвоздь, несомненно,
Надпольно, подпольно, внутри и надстенно
Весь дом на гвоздях! Мы во всём и везде мы!

Жемчужина:
– Да нет же! Основа всему бриллианты…

Хлебная корка:
– О хлебе забыли? О солнечном свете…

Пустышка:
– Основа для жизни - счастливые дети…

Иголка:
– А мной подшивали когда-то пуанты!
Короче, Гвоздя занесло на торосы.
Я так понимаю, в подвале с тех пор ты?
Сослали за то, что не высшего сорта?
И смотришь, и входишь, и выглядишь косо!

Гвоздь:
– Да ты не иголка – змеиное жало.
Тупое, конечно, но…

Хлебная Корка:
– Хватит ругаться.

Иголка (гвоздю):
– Зачем же, скажи обо мне, папарацци.
Что, правда, то – правда, тупая, пожалуй.
Я слушаю, Гвоздик, ты мне не потворствуй,
Мы все здесь давно лишены благодати.
Рапира, в бою, обломавшись некстати,
В душе остаётся заточенной остро!

***

Вдруг что-то упало, наверное, камень.
Как будто забулькали капли по крыше.

Пустышка:
– Не спится зверюге! Вы слышите, дышит,
Вполглаза опять наблюдает за нами!
Я помню… да, впрочем, я помню не много, –
(Пустышка подумала, сморщила носик) –
Смешил малыша заводной паровозик,
Бегущий по новой железной дороге.
Хранился он в серой коробке за дверью,
Коробка стояла на полке в прихожей,
Под полкой игрушки различные тоже,
Я помню там точную копию зверя.
Отличие только в характере силы,
Игрушка, по-моему, злом не дышала,
Во всём остальном отличаются мало.
Похожи в деталях, и с фаса, и с тыла…
Давно это было, состарилась братцы,
Андрея со мной привезли из детдома,
Всё было младенцу тогда не знакомо,
Но я обучила его не бояться.

Иголка:
– Она обучила, – (кольнула иголка), –
Ну, вы посмотрите, пустышка – пустышкой!

Пустышка:
– Зачем ты такая? Несчастная слишком!
Тебя пожалеть бы, да только без толку.
Обидели, знаю, с того и шкодлива,

Косточка сливы:
– Обида, порою, прочнее удавки.
Порою волчицу низводит до шавки, –
(Вздохнула усталая Косточка сливы).


Иголка:
– Обида не горче дешёвой микстуры!
Есть рядом с обидой сестричка потоньше.
Острее кинжала, попробуй-ка, тронь же,
Для мести фиктивны любые фактуры.
Верстается ярость из мрака для чести,
Вставая за честь, месть отмщает обиду,
Нажрётся кровавого мяса досыта,
И бросит колодою – козыри крести!
Когда-то и мной подшивала пуанты
Красавица девочка, лёгкая фея,
Она хорошела с годами, взрослея,
Она расцветала умом и талантом.
Торгуя ночами дешёвым фастфудом,
Ждала незабвенного рыцаря-принца,
Готова судьбе навсегда покориться,
Она до безумия верила в чудо!
Ей люди кричали, что чуда не будет?
А чудо ссудило красавца брюнета,
Актёра, певца, музыканта, поэта
И всё, между прочим, в едином сосуде!

Крошки:
– Иголочка, чудо, действительно чудо! –
Запрыгали крошки вокруг воробьями,-
Скажи, ты, конечно, поделишься с нами,
Что было на дне дорогого сосуда?
Сосуд назывался…

Иголка:
– Андреем!

Гвоздь:
– Андреем?
Так ты говоришь об Андрее с Татьяной?

Иголка:
– Быть нежной, любимой, одной, долгожданной…
Сегодня румянилось небо над нею.
Шло дело к женитьбе. Но вдруг…

Пустышка:
– Что такое?

Иголка:
– Родители – против!

Косточка сливы:
– Родители – против?

Иголка:
– Наш старый хозяин был крут, между прочим
Он Танино счастье своею рукою…

Гвоздь выпрямил спину:

Гвоздь:
– Андрей и Татьяна
Сегодня женаты.

Иголка:
– Бесспорно – женаты!
Папаня покинул земные пенаты,
А мама три года во власти тумана.

Зверь:
– Ррр!

Крошки (испуганно):
– Зверь зарычал!
– Зарычал и заохал.

Вверху нескончаемо билась посуда.
Всем было понятно, что там не простуда,
Там хуже болезни, отчаянно плохо!

Жемчужина:
– Сопрано войною пошла на дисканта,
Во всём виновата противная кошка.
Нет, вы не смотрите так, милые крошки,
Не каждый способен терять бриллианты.
Известны мне тысячи разных историй,
Когда из-за нас полыхали пожары.
А здесь – ерунда, закипание пары,
Развод, так сказать, намечается вскоре!

Иголка:
– Ну как же, конечно, мы - центр вселенной!
Цена для старлетки – посыл от мужчины!
Другой ты не видишь для ссоры причины,
Не столь ослепительной, более бренной!

Жемчужина:
– В обед был хозяин, пожалуй, на взводе,
Сегодня ему в половине второго
Звонили, сказали, что мама здорова
И что-то ещё о зонте и погоде.
Потом приходили соседские дети…
Ну, что вы так смотрите? Что-то на коже?

(Все вдруг зашептали):

– О, господи Боже…
Здорова, здорова, здорова, приедет…
Взлетели пылинки пугливою стайкой.
Расплакалась бабушка Хлебная корка:

Хлебная корка:
– Да если б вы знали… вы знали насколько,
Насколько она золотая хозяйка!
Задумал господь человека когда-то.
Создав, наградил его собственной волей:
«Стремись к совершенству по лезвию боли,
К богатству души, не к хоромам богатым.
Постигни душой созидательность мира,
Пойми назначение, сердце испробуй.
Открой для себя неподкупность природы.
Дела, а не злато по жизни суммируй.
А чтобы поддерживать тело в порядке -
Горбушка пшеничного хлеба в подарок.
Он может быть холоден, может быть жарок,
Он может быть горьким, солёным и сладким.
Он может быть разным – тебе по заслугам,
Дай пришлому хлеба – и душу откроешь!»
Поверьте, хозяйка – одно из сокровищ
С душой, будто ветер над солнечным лугом!
Жаль, вы не вкушали волшебных пирожных,
Её куличи – шедеврально искусны!
Блистала она пирогами с капустой
И вкусной начинкой хлебов всевозможных.
Питая любовью последнюю крошку,
Безумца любила, безумно страдала
Совсем не хотела ни ссор ни скандалов,
На кухне роняя слезу понемножку.
Когда же хозяин почил, через сутки,
Она превратилась в седую старуху.
Невидная глазу, неслышная уху,
Унылая тень с воспалённым рассудком.

Сама темнота удивлённо молчала,
(Ворчала иголка):

Иголка:
– Им, людям попроще,
Вообще не пойму я, на что люди ропщут,
Когда им дано возвращаться к началу.
Одним незаметным движением воли,
Они всё меняют в своём настоящем,
В них сердце, которого мы не обрящем,
В них праведных предков святые пароли.

Косточка сливы:
– А если не праведных, значит – не святы?
(Развила теорию Косточка сливы), –
Скажите, меня вы послушать могли бы?
Клянусь, рассказать обо всём непредвзято.

Иголка:
– Ещё бы! Раскроешь великую тайну?

Косточка сливы:
– Великую тайну? Возможно, открою!
Один разговор не даёт мне покоя,
Подслушанный мной совершенно случайно.
Слова расцветают, питаясь годами,
Слова наливаются сахарной сливой…
Вчера, мне казалось, была я счастливой,
Вдыхая мечту над седыми садами.
Собрали в мешки, нарекли урожаем,
Отдали за деньги на северном рынке,
Купили, сложили в плетёной корзинке:
«Андрюша сливовый пирог обожает».
Сливовый пирог – не костлявое место,
Для нас предусмотрено место в утиле,
Случайно случилось – меня пропустили,
И я, удивлённая, плюхнулась в тесто!
Вам лучше не знать, что такое духовка!
В четыре пятнадцать – мы поданы к чаю,
Мы – главное блюдо, мы гостя встречаем.
Конфеты, пирожные, булки – страховка!
Стоим, остываем. Заходит, садится.
Надушенный франт при очках и портфеле.
На вид – пятьдесят, тридцать восемь на деле,
Ощипанный гусь, но… высокая птица!
Он долго трепался о страшной болезни,
Потерянном сыне, погибшей невесте,
Дворцах и заводах, о долге и чести,
О том, что теперь без следа не исчезнет.
Вздохнул и сказал: «Бесполезно не сгину.
Костлявая крупно со мной облажалась.
Что есть – отпишу, не давите на жалость,
Вы только смените фамилию сыну».
Я в это мгновение вышла на сцену.
Сдавило дыхание, хрустнули зубы,
Не вовремя, может быть, может быть, грубо
Но тоже свою обозначила цену.

Иголка:
– Коварная слива, от сливы все беды!
Сломала зубок! – (засмеялась иголка) –
Рассчитано всё и подогнано тонко,
Зубок поломался, сломалась беседа.

Пустышка:
– Зачем человеку какие-то зубы?
Беззубые люди намного приятней,
Нахальства зубов никогда не понять мне,
Появятся, сразу вонзаются грубо!

Жемчужина:
– Постойте, Пустышка, Иголка, ребята,
Я с «гусем» знакома, по-моему, лично,
Живёт замечательно, пахнет отлично,
На пальцах, на шее, на… всюду караты!
Андрей не обижен вниманием гуся,
Татьяна, я знаю, знакома с ним тоже,
Фамилии вовсе у них не похожи…
У нас получается гордиев узел?

Иголка:
– Отец отказался он был непреклонен,
Сказал, что менять ничего не намерен,

Жемчужина:
– Такой же отказ был озвучен Андреем,
Я слышала их разговор на балконе…
(Жемчужина вздрогнула), –
– Снова заплакал.
Откройтесь нам, сударь, не делайте хуже,
Нельзя разделить на жемчужины душу,
Душа неделимая служит во благо!
Страдания нам достаются бесплатно,
Берите – не жалко, страдания лечат.
Вы приняли боль за грехи человечьи,
Но людям на это плевать, вероятно!
Пора выходить, вырываться наружу,
Отринуть навеки постылое горе,
Сменить ненавистную маску изгоя,
На дружбу!

Иголка:
– На дружбу? Увольте, не нужен!
Да мною…

Косточка сливы:
– Да, да, подшивали пуанты.
Гвоздь:
– Хихикнула добрая косточка сливы!

Крошки:
– Заплакала соска.

Пустышка:
– Такой несчастливый!

Иголка:
– Да что ты, Пустышка! Теряем таланты!

Запрыгали крошки, сбивая ладошки.

Крошки:
– Ах, бабушка, чудо, какое же чудо!

Гвоздь выпрямил спину.

Гвоздь:
– Я против не буду.
А ну-ка, Иголка, подвинься немножко.

***

Жемчужина:
– Прервём, господа, на минуту беседу,
Вам нужно помочь отряхнуться от пыли.
Забудем хозяев…

Крошки:
– Забыли, забыли…

Жемчужина:
– Начнём говорить комплименты соседу.

Крошка:
– Ах, бабушка чудо, весёлое чудо,
Мы первые, первые, можно иголке?
Ты шутишь, иголочка, смело и тонко,
Красива, улыбчива, вхожа повсюду!

Иголка:
– Спасибо, ребята, – толковая месса,
Вы тоже неплохи, когда не кричите.
Гвоздю говорю: ты хороший учитель,
Во всём, что когда-то касалось железа!

Гвоздь:
– Такая награда почётней медали,
Спасибо, миледи, за доброе сердце,
Я Вами повержен отныне, поверьте,
Вы славная дочь позолоченной стали!
Ах, мой комплемент?! Он для косточки сливы!
Забейте меня у гнилого порога,
Скажу всё равно, что Вы сыщик от бога,
Умны, несомненно, отменно красивы!

Косточка сливы:
– Достаточно, друг мой, я садом не стану!
Но взглядом согрета, почти расцветаю.
Жемчужинка – прелесть, Вы – наша святая,
Мы нынче для Вас исполняем осанны!

Жемчужина:
– Постойте, мои комплименты примерьте.
Мои комплементы достанутся… зверю.
Ты добрый, ранимый, ты ласковый, верю.
Заложник судьбы – не приемлющий смерти.

Чирикали крошки о чём то игриво.
«Прекрасно!», – вздохнула счастливая Корка!
Смотрела на всё, улыбаясь, Иголка,
«Ей что-то известно», – подумала, Слива.

Настала пора сумасшедшего лета,
Летали стрекозы, скрипели качели,
Коты о любви непристойности пели,
Театр аплодировал приме балета.
Взывали афиши резного фасада,
Столы за фасадом ломились от хлеба,
Смеялось легко синебрюхое небо
Над спелой мечтой удивлённого сада.
Гуляли по свету счастливые дети,
Над ними влюблённые мамы и папы.
В ларьке продавала железные шляпы
Железная тётка в железном берете.
У ратуши, рядом со старой кофейней,
Где брызги фонтана руками на плечи,
Качался на клёнах растроганный вечер,
Бросая влюблённым слова откровений.
Люблю, – говорила, шептала, немела,
Люблю…
Наливались рассветами чувства
И не было в мире сильнее искусства
Искусства любви распалённого тела.

Действие 2:

Идиллия рухнула с новым знакомым,
Явившим себя абсолютно нежданно.
Взметнулись пылинки туманом сметанным
Застыли слова недосказанным комом.
Да что это? Зеркало! Жалкий кусочек,
Блестящий осколок былых отражений,
Безмолвный свидетель смертей и рождений.
Поэмы зеркал не приветствуют строчек,
Достаточно лиц, неприметных эмоций.
В нём слиты земная с небесною силой…
Жемчужина вскрикнула:

Жемчужина:
– Боже, как мило!
Тебя раскололи на тысячу порций.
Так ты значит, тоже попало в опалу?
Мне так не хватало твоих откровений.

Зеркало:
– Денёк то сегодня совсем не весенний,
Зима в нашем доме принцессою стала!

Жемчужина:
– Постой пять минут, не могу насмотреться.

Зверь:
– Красавица!

Зеркало:
– С этим поспоришь едва ли!

Жемчужина:
– Давно ли, друзья, вы себя не видали?
В глазах у людей отражается сердце.
Смотрите в себя, вы увидите душу
В её оболочке чужими глазами.
Пожалуйте, Гвоздик, Пустышка за Вами.

Пустышка:
– Ой, может не нужно, чего-то я трушу,

Иголка:
– Боится, она, – (хохотнула Иголка) –
Не бойся, Пустышка, чего там бояться?
Вот я, например, не боюсь провокаций,
Поэтому знаю, смотреться – без толку!

Крошки:
– А мы бы могли бы, могли бы, могли бы,
А нам бы хотелось, – (запрыгали крошки) –
Ой, бабушка, правда, смешные немножко?

Хлебная корка:
– Смешные, не правда ли, Косточка сливы?

Косточка сливы:
– Не буду смотреться, боюсь потеряться,
Остаться в листве не рождённого сада.
Пусть будет живым, мне другого не надо.
Достаточно в жизни пустых иллюстраций!
Ты лучше скажи нам, зеркальная личность,
Совсем наверху беспросветная темень?

Зеркало:
– Согласия нет наверху между всеми,
Иллюзию чувств побеждает наличность.
Хозяйка, скажу вам, совсем озверела.
Конечно, и раньше бывала упряма…
Хозяин в больницу уехал, за мамой…

Зверь:
– В больницу за мамой… понятное дело!-

Все вздрогнули вдруг, посмотрели на зверя.

Зверь:
Старушке известен папашин убийца.
Я думаю, время настало проститься.
Вверху отвратительно скрипнули двери…

***
(Просцениум)

Жемчужина:
– Уходишь? Уходишь! Вернёшься?

Зверь:
– Едва ли.
Постылое дело, извечные тайны.
Судьба мне тебя подарила случайно,
Весеннее солнце в холодном подвале.
За что мне любовь? Раздающему горе,
Несущему смерть, обозлённому зверю?
Заприте меня в одинокой пещере,
Забудьте, забросьте в глубокое море.
Не будет пощады, пусть будет опала,
Уйти в неизвестность, ржаветь умирая!
Мне память о встрече почётнее рая,
Её не стереть и не выжечь напалмом!

Жемчужина:
– Вернёшься, я знаю! Я знаю, ты сможешь,
Оставь для меня воздыхания, муки…

Зверь:
– Нутром ненавижу дрожащие руки
И капельки пота на бархатной коже.
Рабы от рождения, как же иначе?
Невольные путники мелочных жизней.
Судьба – посмотри, посиди, помолчи с ней,
Обхаживать судьбы не наша задача!

Жемчужина:
– Любовь заточает и делает вольным,
Возьми же второе, в нём право на выбор.
Ты сможешь рассеять гранитные глыбы,
И больше не сделаешь ближнему больно!

Зверь:
– Пойти против воли людского рассудка?

Жемчужина:
– Порою рассудок у них безрассуден.
Играя людьми больше нравишься людям,
Ты знаешь, проверено, это не шутка!

Зверь:
– Попробую!

Жемчужина:
– Пробуй, не пуха и…

Зверь:
– К чёрту!
Я сам выбираю зелёную зону.
Вернусь, это значит, пришёл прокажённым,
Порвав на лохмотья чужую аорту!
Но прежде, вы слышите, нужно признаться,
Я всех вас отныне считаю друзьями,
Поэтому, сказка моя – между нами,
Здесь столько намешано гадости, братцы!

Косточка сливы:
– Да гадости, знаешь ли, в каждом хватает, –
(Взглянула загадочно косточка сливы) –
Вон, в зеркало все посмотреться могли бы,
Боимся, как будто в нём дикая стая.
В своё зазеркалье взгляните вначале
В себя посмотрите своими глазами…
Я думаю, все мы здесь стали друзьями
И честно расскажем, о чём умолчали.

Пустышка:
– Андрюшка был душкой – ну честное слово,
И я ничего здесь не приукрашаю,
Находка сыночек, удача большая,
Послушнее, мягче и толще любого!
Он слушался папу и маму неплохо,
Она же пекла для него пирожочки,
Считала в блокнотике зубки, шажочки,
Всегда создавая вокруг суматоху.

Иголка:
– Права ты Пустышка, его мягкотелость
Всегда побуждала бросаться любовью,
Да, кстати, броском он расстался с тобою?
Вот так же с Татьяной, как папе хотелось!

Пустышка:
– Ну что ты, Иголка…

Хлебная Корка:
– Постойте, постойте! –
(Задумалась бабушка Хлебная корка) –
Хозяин всегда был «постольку-поскольку»
«Андрюшеньке бублик, Андрюшеньке тортик».
Хозяин был ей позабыт-позаброшен,
Так вот от чего возникают проблемы.
По жизни желаем внимания все мы
Каким бы ты ни был, плохим ли, хорошим.

Гвоздь:
– Хозяин, скажу вам, большой прощелыга,
Своё состояние сделал играя,
Пришла к нему как-то удача большая
Заветная карта для данного мига.
Простое везение…

Иголка:
– Умница гвоздик! –
(в глаза, не мигая, смотрела иголка) –
А кто проигрался, тот зубы на полку,
И в петлю естественно…

Гвоздь:
– Что ты!

Иголка:
– Да брось ты!
Мечта о балете разбилась о бедность,
Осталась за стенами детского дома.
Жизнь выла, трещала на грани излома,
Сжевав проглотила и правду, и верность.
Жизнь выжила местью. Такое бывает,
Когда из щенка вырастает собака
Пушистая, нежная… полная мрака,
Готовая сердцем вколачивать сваи.
Но есть одно «но», не учтённое сердцем,
Мрак падает ниц, разбивая колени,
Любовь от него не оставит и тени.
Я видела это, я знаю, поверьте.
Но есть и другое – срываются звёзды,
Тускнеет луна, остывают минуты,
Былое всплывает покойником вздутым
И мёртво живёт под знамением крёстным.
Родители – против! Не стоит перечить,
«Со мною готов улететь до небес ты?»
«Родители против Татьяны – невесты,
Ослушаться папу? Не может быть речи!»
Любовь не пропала, но сердце остыло,
К нему потянулись забытые тени…

Зверь:
– Из тени восстал неприкаянный гений,
Холодным огнём обжигая затылок.
Хозяин мой – гусь, так вам будет понятно,
На крайности падкий в стремлении к цели
Для подлости днём выползал из постели.
Исполнив с лихвой, забирался обратно.

Крошки:
– Ах, бабушка, страшно! Ты с нами побудешь?

Хлебная Корка:
– Спокойней, родные, не нужно истерик,
Я, думаю, мы не откроем америк,
Заметив, что в жизни достаточно чудищ.

Зверь:
Восстаньте из мёртвых святые скитальцы,
Приму вашу месть под холодной заправкой,
Я – жалкая сущность, помойная шавка,
Творившая судьбы нажатием пальца.
Я – проклятый демон, ведомый судьбою,
Не в силах влиять на дела и поступки,
Я жизнями полон, как жидкостью губка.
С добычей всегда возвращался из боя.
Нет, не было сбоя в моём механизме,
Нет, не было жалости, служба и только.
Мне тело людское – пустая картонка,
Растерянный страх – дополнительный приз мне.
Хозяина я не обидел ни разу,
Он сам абсолютен в игре на удачу.
Когда-то, возможно, всё было иначе,
Но это «иначе» слежалось в рассказах.
Я знаю, что юность его не пугала,
Текла, будто речка, играя волною,
На берег сносила гнильё наносное,
Легко огибая холодные скалы.
Учёба, работа, бумаги… бумаги,
Случайная встреча на площади Счастья,
Прогулки по улицам города Страсти,
Признание, полное доброй отваги.
Женитьба на дочке алмазного босса,
Бумаги, оружие, стрелки, разборки.
Мутация мозга до самой подкорки –
Уйти от реальности – сказочный способ!
Но зло возвращается десятикратно,
Сдирая когтями озябшую кожу…
Жену и ребёнка похитили! Боже!
Любыми путями вернуть их обратно!
Любыми путями… была мне работка –
Горстями разбрасывать семечки смерти.
За мозгом, в итоге, мутирует сердце,
И где-то внутри выгорает проводка.
На поиски брошены новые средства.
Судьба – бриллианты, вкраплённые в злобу…
Диагноз поставил героя у гроба
С вопросом: кого осчастливить наследством?
Осталось ответ обеспечить вопросу.
И надо же, случай выводит на сына.
Четырнадцать лет, здоровенный детина!
Нога – сорок пять и щетина под носом.
Живой, чёрт возьми, заржаветь мне на месте,
Негаданно грянули вдруг перемены.
Ну как вам сюжет от мадам Мельпомены?
Жаль, козыри были по-прежнему крести!
Родители против! Конечно, конечно.
Андрюша, увы, благородно воспитан,
Отцовское слово – волшебный напиток,
Дарующий сыну беспечную вечность!
Реклама и деньги – пособники славы,
Немного таланта – и ты в шоколаде.
Андрюша на сцене при полном параде.
Андрюша – писатель, штампующий главы.
Андрюша представлен главе государства,
Андрюше до Бога осталось немного,
Фамилию только смени, ради Бога,
От боли теперь не спасают лекарства.
Костлявая скорую встречу смакует,
Рисует картинки далёкого детства…
Смените фамилию, ради наследства,
Смените фамилию! Нет, ни в какую!
Андрюша влюбился, закутался в чувство,
Андрюша, представьте, собрался жениться,
Родители – против! В том божья десница!
Он бросил невесту. Скажите, не трус ли…

Бежит по вокзалу седеющий полдень –
В десятом вагоне октябрь приезжает,
Зонтами встречают его горожане,
Рифмованной грустью в экселе и ворде.
На бледные плечи стального фонтана,
Роняет стихи зачарованный тополь.
Соборными иглами сумрак заштопан,
Из латки на землю стекает сметана.
Торгуют окрошкой бездомные кошки,
Бомжи подставляют им чистые миски,
Совет мегаполиса вывесил списки
Любимых и нужных, хотя бы немножко.
Над парком, в котором потеряна речка,
Летит поцелуем счастливая пара,
Господь им с любовью готовит опару,
Для доброго, нужного всем человечка.
Гудят мостовые натянуто низко,
Глядят из автобусов мамы и папы,
С последнего катера сходит по трапу
Чужая жена, не вошедшая в списки.

Иголка:
– Бессовестный трус, – (прошипела иголка) –
Бессовестный, жалкий, но также любимый.
Вдруг, гусь-искуситель нечаянно мимо:
«Вы плачете, милая?»
«Что Вы, нисколько!»

Зверь:
– Всё точно, иголка. Так значит, ты помнишь
Пожатие рук и слова договора.

Иголка:
– Он – далее в свадебном деле опора,
С расчётом потом на ответную помощь.

«По синему небу на белых лошадках
Везли воеводы медовые груши,
Подвода Татьяне, подвода Андрюше,
Подвода мамане. Папаня - в остатке!»

Зверь:
– Игра началась. Полетели метели,
Круги нарезая над старой маманей.
В душе у мамани две тысячи маний
И нервная дрожь в недоласканном теле.
«Смотрите, – шептали метели мамане, –
Старик разрушает Андрюшину душу,
Страдает Андрюша, спасите Андрюшу,
Не дайте любви потеряться в тумане.
Иссохнет Андрюша, умрёт без Татьяны,
Потом Вы не сможете горе поправить,
Вы сможете нынче, вы сможете, да ведь?
Андрюша три дня невменяемо-пьяный.
Вы видели это, Вы видели, знали?
У Вашего мужа второе семейство!
Не верите? Верьте, он гений злодейства,
Но карты открыты – и гений банален!
Исправьте несчастье» – шептали метели,
Лежали сугробами мысли о мести,
Всё было готово к отмщению чести,
А я? Ну, естественно, снова при деле!
Жаль, дело сгорает в руках дилетанта.

Пустышка:
– Не вышло у бабушки?

Зверь:
– Верно, Пустышка.
Дрожала она, будто серая мышка,
Пискляво кричала о грешниках Данте.
Беспомощность. Фу! Безобразная девка,
Страшней ничего не бывает, пожалуй,
Что может быть хуже? Наверное, жалость!
Вы знаете, кто у кого на подпевках?
Он бил её, бил её, страшен был, страшен,
Ремнём из неё выколачивал душу…
На крики явился нетрезвый Андрюша,
И мы с ним отправили к Данте папашу.

Надулась пустышка, дрожала иголка,
На гвоздике нервно задёргалась шляпка,
Сливовая Косточка съёжилась зябко,
Заохала бабушка Хлебная корка.
Захныкали крошки, застыли у стенки,
Гуляли по зеркалу серые тени.

Зверь:
– Не стоит пугаться такой дребедени,
Я скоро исчезну, расслабьте коленки.
Хозяйка свела нас в одном подземелье,
Никто не нашёл «золотую игрушку»,
Хозяйку назавтра забрали в психушку,
Андрюша… Андрюша забылся в похмелье!
Исполнено слово. Немного усилий –
Татьяна с Андреем сегодня женаты.

Зеркало:
– За это получена славная плата –
Навеки исчезла проблема фамилий, –
Зазвякало зеркало, – дети не в курсе,
Пока эти дети, простите, – стекляшки.
Хоть вместе они, как в рубашке кармашки,
Один из них носит фамилию гуся!

«Идут», – запищали вверху половицы.
«Идут», – утвердительно скрипнули двери.
Щекой прикоснулась Жемчужина к Зверю.
Заплакали крошки:

Крошки:
– Мы будем молиться…

Действие 3:

Лучи, спотыкаясь, бежали по стенам,
Угрюмые тени из ночи летели,
Пустые места занимали в партере.
Сегодня играют финальную сцену.
Меняет художник цвета декораций,
Суфлёру налейте стакан капучино,
Оставьте для текста немного перчинок,
И… занавес, время, пора открываться!

Зверь:
– Нутром ненавижу дрожащие руки,
Привык подчиняться холодному сердцу,
Холодное сердце не терпит инерций,
Оно отрицает сердечные муки.
Стреляй же старуха, достаточно крика,
Из этого мира вычёркивай гуся…

Жемчужина:
– Любимый!

Зверь:
– Родная, прости, не волнуйся,
Я знаю, что всё это смотрится дико!
Забытое чувство – зубами по нервам,
В людские давно не заглядывал души,
Смотри, задрожала душа у Андрюши,

Жемчужина:
– Татьяна душой – настоящая стерва.

Зверь:
– Гусиную душу не знаю до дна я.
В неё не залезешь руками со свечкой.
Стреляет старуха, стреляет!

Жемчужина:
– Осечка!

Зверь:
– У нас получилось!

Жемчужина:
– Любимый!

Зверь:
– Родная!

Запуталось в мыслях усталое солнце,
Земля завертелась быстрее, быстрее…

Зверь:
– Я чувствую влажные руки Андрея…

Жемчужина:
– Я взглядом Татьяны боюсь уколоться!

Зверь:
– Андрей невменяем, несёт ахинею.

Жемчужина:
– Ты слышишь, над нами заплакали дети?

Зверь:
– Стреляет, мерзавец, он правильно метит…

Жемчужина:
– Осечка?

Зверь:
– Осечка! Мы стали сильнее!
Мы стали сильнее, мы можем бороться,
Господь нам отсыпал две порции чести!

Земля крутанулась и стала на месте…

Зверь:
– Я чувствую бездну и холод колодца!
Я в нем утопаю, мне всё опостыло
Меня поглощает энергия смерти,
Хозяйские руки, холодное сердце,
Холодное сердце, холодное…

Жемчужина:
– Милый…
***

Иголка:
– Нигде не найдёте гвоздя головастей!
Как раз по размеру ей ствол пистолета!

Гвоздь:
– Ты знаешь, Иголочка, дело не в этом,
У них научился я чувствовать счастье!
И если судить по народным приметам
В железе моём не железное чувство.
Недавно мне было тоскливо и пусто,
Но ты разлилась во мне ласковым светом…

Иголка вздохнула.

Крошки:
– Ах, как романтично, -

(Запрыгали блошками хлебные крошки.
Пустышка в себе улыбнулась немножко).

Пустышка:
– Андрюшка, наверно, такой симпатичный.
Любовь нам от бога дана для полёта…

Зеркало:
– Бабахнуло, слышали, слышите крики? –
(Взволнованно Зеркало бросило блики…)

Тук-тук кто-то катится, катится кто-то.




Читатели (336) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи