В вагоне метро прилично набилось народа.
Привычно окуклился на ближайшие полчаса.
Заметил, напротив находятся два урода,
Молча стоят, и смотрят друг другу в глаза.
Мужчина урод и женщина не лучше особо,
Ну, не так, чтобы в сказке пугать детей,
Но какие-то они уж очень неприятные оба,
В моем, конечно, представлении о красоте.
Не совсем прямо омерзительные, понятно,
Не такая у них там беспросветная мгла,
Но на женщину смотреть весьма неприятно,
И он, как говорится, особо не радует глаз.
Прилично одеты, не так чтобы маргиналы,
Вроде вполне городские на первый взгляд.
Она ладонями, где сердце у него, прижала,
Он накрыл их своими, и молча они стоят.
Не то, чтобы красавец я, прямо облизывай,
Но если все на Земле, как они, а мне повезло,
В Лувре вместо прелестницы Моны Лизы,
Моя физиономия висела бы как эталон.
Уродов хватает, что тут особенно пялиться,
Но взгляд непроизвольно на них застыл,
Видит урода она, и он же, что не красавица,
А смотрят победителями конкурса красоты!
Глядят друг на друга трепетно всю дорогу,
Глаза светят так, что невольно влекут к себе!
Так смотрит верующая, приведенная к Богу,
Верующий так созерцает Богиню с небес!
Особая благодарность в глазах их, похоже,
За то, что так уникально некрасив другой.
Женщине нужен мужчина, и обратно тоже,
А у этих иначе не сложилось бы ничего.
Выбора особого не было у них, это точно,
Как в детской игре, где пару найти должны.
Разобрали всех вокруг, и всё сразу кончено,
А эти последние, и друг на друга обречены.
Глядел я на них, глядел, и осенило словно,
Истина, ими открытая мне, очевидно проста.
Привлекательность и все остальное — условно,
Любовь, вот земная единственная красота!
|
