Авторы Произведения Рецензии Поиск О портале Ваша страница Кабинет автора На ветке в парке у перрона, Над крышей ветхого шатра Сидела старая ворона, Ещё видавшая Петра. От солнца толку было мало, Последний теплился листок, И клювом ветхая втыкала В сучок у самых её ног.
В душе и теле ныли шрамы – Не за горами стыл мороз, А в голове пожившей дамы, Уж прогрессировал склероз. Былое спутав с настоящим, Зрачки направив – кто-куда, Она смотрела вслед летящим, Лишь гаркнув мудрое: «Ну, да...»
Себя же юною считала, И кровь бывала горяча, И перья спешно поправляла, Завидев нового грача. А их порхнуло за столетья, Сердечко стрелами разя… Любовь в листве на тонких ветвях – Вот это кайф, скажу, друзья!
Шло время… как оно достало! Неужто ж я была яйцом?! А было ли само начало, Как конь когда-то жеребцом?.. Ну ты, старуха, философка - В башке вместила столько слов! Ну, прям, как рыжая плутовка, Которой Ванька льстил Крылов.
Какая раньше была дурра – Горланя, что под мной весь мир, Сама себя же обманула, Отдав лисе с помойки сыр. А ведь я петь всю жизнь хотела, Найдя на свалке бутерброд, И ведь на самом деле – пела! Набив им свой клювастый рот.
Цари, генсеки, президенты – Менялись шапки – суть одна, Лишь с хлебных крошек дивиденды Ей доставались со стола. А впрочем, ей всегда хватало - Свои расправив кливера, Она в полёте выбирала Себе по вкусу ливера.
Ей скучно было над полями Смотреть, как пашню рвёт народ - Она парила над царями, А те любили эшафот. Хоть райской птицею не стала, Но предвещая час суда, Частенько сверху провожала Тех, кто выруливал туда.
Жила всегда в народной гуще С тех пор, как видела Петра, И всё то время лишь о сущем Вся гуща думала с утра. Она три века наблюдала, Как главным был всегда делёж, Сама же скромно признавала Открытый форменный грабёж.
Судьба её - вся добродетель - Дала ей долгой высоты, И вот она живой свидетель Мирской житейской суеты. Петра запомнила в ботфортах С большим голландским топором, И слух ходил, что будто в шортах Скитался Петька за бугром.
Вернувшись царь к себе в болота, Состряпал быстренько дворец, И запучинилась работа Под евро, как велел Мин Херц. - Видал я ихнюю Европу, И на яву, а не в кино Покажем мы свою им Опу!..- И стал рубить туда окно.
Чтоб жизнь казалась веселее И приросла казна добром, Петро работал брадобреем, Причем, всё тем же топором. Среди болот росли подмости Вдоль неприветливой Невы, И лишь похрустывали кости, И обживали Питер львы.
Рога и тайные интриги На императорский манер Достойны были б целой книги, Но это всё не тот пример. Века не стали им наукой, Расейский тесен был масштаб, Борясь меж царских дел со скукой, Из-за бугра везли им баб.
И как нередко то бывало - Супруг безвременно слабел, А балдахин и опахало Всем говорили - кто у дел. Слагалась новая доктрина, Обычно, за ночь и к утру На троне фрейлин Катерина Была представлена двору.
Дел государственных немало, В казне пустые сундуки, Но всё же царство ей давало Свои скупые медяки. Царица ж мелочь не жалела, И если вдруг вставал вопрос, Да хоть мильён подать велела И вместе с душами колхоз.
К тому же кара или милость, Иль просто низменный рефлекс, Но как-то так вот получилось - Уж очень нравился ей секс! Младая кровь, портки в обтяжку И тех чудес, аж, целый строй! И вот готова плыть бедняжка Пред этой пышущей стеной...
Вокруг враги, внутри крестьяне, Потёмкин тоже весь в делах,- Скучая лёжа на диване, Решила дни провесть в пирах... «Ну, ладно, хватит, теперь к делу, Готовьте новый мне гамбит, Довесок чтобы был к пределу, А к ночи новый фаворит».
И были сечи... да, какие!.. То жутко даже вспоминать, И в них победы удалые Всегда брала святая рать. Но здесь не место для деталей И есть резон подвесть итог - Для описания баталий Другой бы надо выбрать слог.
А что народ? Служил, трудился Под вечер был частенько пьян, Полгода репою постился И матом крыл своих дворян. Но баре плохо знали русский, И брань не резала им слух, - Лямур-р...- шептали по-хранцузски, Меж дел постреливая мух.
Да, кстати, байки про Аляску- Мол, Катя сбагрила её; То не история, то сказка, Учи букварь, "батяня –ё". Мы все учились понемногу,- Сказал про то ещё поэт, Был Культпросвет, и слава Богу! А то б, вообще, тушите свет.
Но это просто для заметки, Пока востришь своё перо, Качая маятник на ветке, Себе ворча аз есмь зело… …Прошёл состав, а с ним и дрёма, Моргнул неспешно один глаз… И снова старая Ворона Во сне продолжила рассказ.
А что сказать - одно и тоже Во все века во всех дворцах - Тайком разврат на царском ложе И сходство в жизненных концах. Последним, кто трепал корону Был добрый, мягкий Николя И, кстати, он не раз ворону Снимал с ружьишка почём зря.
Но вы о чём? Причём здесь птаха, Когда растрескался престол, И всё, что есть - одна рубаха, Ну, а судья - всё тот же ствол... Как палка выпала держава, На табурет сменили трон, Прервав полёт, упал двуглавый... ...И шум прервал вороний сон…
|