Сомкнулся круг ночных трудов и бдений. От трепетно лелеемой мечты Он зыбкою стезёю откровений Пришёл к сознанью высшей красоты.
Его вели не косные каноны, Не принятый устав - наоборот: Он, вечности штудируя законы, Карабкался на древо сефирот.
Смирив аскезой плоть и верой разум, Очищенным он Господу предстал. И ночью торжества легко и разом Взошёл на вожделенный пьедестал.
В своих глазах он стал почти что богом, Творцом всего, что только мог желать. Пусть не в чертогах - в логове убогом Он принял дар мертвить и созидать.
Гомункулы, кристаллы, эликсиры - Как пыль веков, как палая листва… Ему внушили властные сефиры Умения и навык божества.
Его отнюдь не мучили сомненья, Чем вылечить свой вдохновенный пыл: В безумной страсти, в жадном упоенье Он золото творил, творил, творил…
Сефирами дарованную силу Он тратил безрассудно, впопыхах. Но для чего? - его вдруг осенило: Транжирить всласть и обратиться в прах?
...Чтоб стать мудрее, ночи было мало. В оконца щель восхода луч пылал. Над грудой бесполезного металла Он в разочаровании стоял.
|