от лица многих - многим...
1 Уже не страшно: Мы все привыкли к боли – Увозят наших, И мы с тоской невольной Смотрим в след им, Осознавая, Что с их уходом в вечность Мы и себя теряем...
2 Я когда-то пойму, Что тебя навсегда везут за город. Попрощаться приду, Посмотрю на твой облик недвижимый. Оглянувшись вокруг, Онемев от знакомых имён и фамилий, Я и их помяну – Как вас много здесь, девочки - мальчики!
Двадцать лет. Девятнадцать. И даже четырнадцать!… Как же слепо В тот яд смертоносный вы верили?! Кто ж он был, Тот подонок, что всунул бессовестно детям Многоразовый шприц, Заражённый смертельной отравой?!
Полетела слеза На могильную землю усопшую. Принимает земля В своё чрево ещё одного с ВИЧ-инфекцией. Покидают меня Заболевшие близкие, просто знакомые; И растёт тишина, Расширяясь в пространстве кладбищенском.
…Я когда-то пойму, Что тебе остаётся всё меньше; Попрощаться приду, Свою грусть со старанием пряча. Взгляд нечаянный остановлю На лице умирающем и похудевшем. Со всех сил обниму, Не сдержавшись, От боли, что горло сдавила, заплачу…
Я тебя хороню, И в земле, и в душе, и в затишье могильном…
3 На твоих руках гангрена – их отрежут… Когда-то ты держал в своих мои ладони. Мы раньше ждали в этой жизни перемены, Но вот не знали, что они – разносчик боли.
На бледном полотне лица – глаза пустые; Всего лишь год назад они глядели ясно. Ну, а когда очередного хоронили, Вдруг оказалось, что жить поздно и напрасно…
Ты счастлив, что хоть я останусь в жизни. Но ты же знаешь, как друзей терять непросто! Мы стольких взглядом в землю опустили! – Мне даже снится, как вбивают в доски гвозди…
Теперь и ты лежишь полуживой в постели, Бесцветный, высохший, молящийся о смерти… О, жизнь! Как мне твои «сюрпризы» надоели! Как можешь ты?! – Ведь мы же твои дети! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . С каким-то жутким хрипом бредим вместе: Ты просишь о кончине, я – всё проклинаю, С огромною обидой, с жаждой мести; Держу твои ладони, но – теряю… 2000
|