На полу у кровати – сидела, писала, кричала… И, наплакавшись, чуть не утопла в холодных кипящих слезах… Помогите мне выплыть из боли к последнему пункту начала! Помогите же мне продержаться в своём бытие до конца!
Отреклись! (Неужели и у меня нету права на отреченье?!) С силой бросили наземь в объятья иссохшей травы! И зарыли, безумные, в листьях, сорвав их с убитых деревьев, Моё буйное юное сердце, разбитое ливнем весны!…
В сумасшедшей любви, полной ненависти и эгоизма, Меня нервно обняли, сломив позвоночник и дух! И, украв из глубин параличной души мой последний кусок оптимизма, Раздавили всем телом с размаху нелепую сущность мою!…
На оторванных крыльях, окровавив мне ранами спину, Пригвоздили ремни и – пытались, глупцы, улететь!!! С истерическим смехом один за одним все ныряли в бездонность обрыва И, в панических взмахах крыла, вдруг взлетели, но – прямо в смерть! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …На полу у кровати, со шрамами вместо крыльев, Отречённая и немая, с трупом любви на руках, Слёзной пеной смывала кровавые капли убийства… Всё курила, писала, молчала – с тупой пустотою в глазах… 2001
|