Ты мед на губах со вкусом сожженной полыни,
Цветок, отравляющий запахом крови и меди,
Безумная ведьма, чья слабость в излишней гордыне
Ты скорбная осень, моя желтоглазая леди.
Ты скалишь в насмешке тигриные, снежные зубы,
И смотришь так, словно пронзаешь мучительным ядом.
Мне хочется с яростью впиться в кровавые, алые губы.
Ты гонишь как пса, но отныне, я буду рядом.
Следы твоих ног, что скрывают пожухлые листья,
Обманом ведут меня в бездну, но это мой выбор.
Где тьма паутинно-стальных и расчетливых мыслей,
Смеется в лицо, королевой шахматных игр.
Двуликая хищность порока и грация томных движений,
В глазах нескончаемый вызов, хлыстающий огненной плетью,
И разум, лишенный изъяна, гуманно-душевных сомнений,
С улыбкой осенней печали, моей желтоглазой миледи.
Но даже, такая как ты, иногда мотыльком погибает,
Ночами, где смята постель, и разлито осколками виски,
Где дым сигарет, словно ладан чертей отгоняет,
Твоих неизменных попутчиков на тропах жизни.
И ты позовешь, меня шепотом пьяного голоса,
И лед твоих слез упадет на ладонные линии,
Я их растворю в теплоте, лишь позволь мне дотронуться.
Прижмешься к груди, одинокой, поломанной лилией.
А утром ты снова оскалишь в насмешке тигриные зубы,
И смотришь так, словно пронзаешь мучительным ядом,
Мне хочется с жадностью впиться в нежнейшие, мягкие губы.
Ты гонишь как пса, но отныне, я буду рядом.
|
