Однажды ночью бабка деда разбудила. - Ты посмотри, отец, что Рябушка снесла! Яйцо из золота, я отняла насилу. И деду крупное яичко подала.
Дед в руки взял яйцо из желтого металла. «Неужто золото?» – стучится мысль в висок. От предвкушения немного жарко стало, На всякий случай запихнул его в носок.
И сразу к бабке: - Ах ты, старая ты клуша! Давай-ка курицу тащи скорее в дом. Да погоди, трещотка, вот чего послушай, Рот на замок и чтоб молчала обо всём.
Умчалась бабка, дед уселся на скамейку. А яйцо боится даже положить. И сразу мысли потекли коварной змейкой: «Ведь это как же можно в старости зажить!»
А деду нравилась соседка-молодуха, Вокруг неё он вился кочетом не раз. Но дело портила проклятая старуха, Да муж соседки норовил всё время в глаз.
«Яйцо дам мужу, пусть гуляет в чисто поле. Пусть в город едет, я за этим прослежу. А у меня богатства скопится поболе, Вот с бабкой делать что, ума не приложу.
Надежды мало, что служанкой согласится, И разговор про это дело страшноват. Что за привычка, из-за мелочи беситься! Она ж, чуть что, берётся сразу за ухват.
Ан, ладно. Где она там с курой то пропала? Яиц то, сколько будет надо на мильон?» Тут входит бабка: - Еле Рябушку поймала. Боялась милая, что мы её в бульон.
- Сооруди-ка ей гнездо в своей постели, А, если что, сама на печке полежишь. - Чего в моей? Итак, хожу я еле-еле, А ты, как юноша к соседке то бежишь.
«Вот стерва! Как я только выбрал эту дуру?» - Всё верно, милая, конечно, ты права! Там поуютней сделай гнёздышко для куры, А у соседки, просто, я колол дрова.
- Дрова колол?! Да, что ж ты мне то врёшь, зараза? Ведь это дело у тебя не в первый раз. Откуда ж ты тогда принёс синяк под глазом? Сучок, случайно, что ли, прилетел под глаз?
- Ты, ведьма старая! Да, он подкрался сзади! Кабы не это, так бы я ему задал. - Тебя наверно отвлекли плохие дяди, И ты, несчастный кулака не увидал.
Дед сжал кулак так, что костяшки побелели, Яйцо раскачивалось в штопаном носке. Крутя глазами, старый сделал шаг до цели, И, размахнувшись, стукнул бабку по башке.
Глаза у бабки удивлёно округлились, Немного вытянулось старое лицо. В носка прорехах, чуть скорлупки золотились, Но по лицу текло обычное яйцо.
Теперь то, бабка с дедом зажили, как прежде, За пять минут ухват развеял всю печаль. А, всё ж, грустит старик о призрачной надежде И, потирая глаз подбитый, смотрит в даль.
|