Я глаза прикрываю, надеясь не видеть
палачей,
на потеху ликующей свите
возводящих из веток шуршащую гору
по чьему-то «божественному» приговору
и бормочущих «Отче наш...»
Рву тугие верёвки и в небо взлетаю
на хвосте журавлиной курлычащей стаи,
Отстранённо смотрю на осеннее пламя,
погружаясь в бессильно-поникшую память -
на последний земной шабаш*.
Помню запахи трав – одуряющей смесью,
Яркий отблеск костра в черноте поднебесья,
Огневые объятия, жаркие ласки
И в греховном бесстыдстве – горячие пляски...
Так, что тошно пришлось чертям!
Жар костра обжигает от пяток до сердца,
позволяя телам от озноба согреться,
Заставляет искриться и звёзды, и месяц,
Едким дымом пытаясь шабаш занавесить,
Буйны головы очертя**.
Яркий луч, перед тем, как исчезнуть навеки,
вдруг проник сквозь отчаянно-сжатые веки,
Взбудоражив сознание молнией быстрой,
озарил и ... потух угасающей искрой.
Пепелище надежд моих.
Струи жара пронзили до нервных сплетений,
как пчелиные жала, застрявшие в теле.
Обгоревшее сердце взорвалось сверхновой,
Краткий вскрик прозвучал
(ни раскаянным словом,
ни проклятием)... и затих.
*шабаш - ночное сборище ведьм, сопровождающееся диким разгулом.
**очертя голову - Происходит от суеверного обычая очерчивать вокруг себя круг для спасения от нечистой (злой) силы.
|
