(по мотивам произведения Н.В.Гоголя)
рисунки Ольги Бондаренко
Как лебёдушка плывёт,
Красна девица идёт
По некошенной траве.
А над нею в синеве
Сокол в небесах кружит.
А у ног роса дрожит
И слезой на землю льёт.
Жениха невеста ждёт...
Скрыпки, бубны, не смолкайте,
Веселей, звончей играйте!
Обвенчался Горобець...
Есаул, его отец.
Свадьбу празднует, гуляет,
Чарки мёдом наполняет.
Вёдра полнятся вином.
Нынче полон будет дом.
Счастья молодым желает.
Дорогих гостей встречает.
Брат названный Бурульбаш
Всей семьёй явился аж.
И жена с ним Катерина
Годового держит сына.
И отец её был зван.
Только не приехал пан.
Пропадал он двадцать лет,
Где Христовой церкви нет.
Вот бы много рассказал,
Что в чужих краях видал.
Снова пляс идёт по кругу.
Шум гремит на всю округу...
Эх, платочек вышивной,
Станет девица женой.
Есаул берёт иконы.
Все кладут ему поклоны.
Молодых благословить.
Смех замолк… Не время пить.
С тех икон незримый свет...
Схимник-старец много лет
Службу Богу нёс у них.
Разом весь народ притих.
Вдруг попятились, кричат,
Дети плачут и вопят.
Что-то сделалось не так...
Напугал плясун-казак.
Кто таков? Откуда взялся?
Как на свадьбе оказался?
Казака никто не знает.
Свет с икон его меняет.
Издаёт гортанный рык.
Изо рта свисает клык.
Горб растёт. И нос скривился.
Есаул перекрестился.
В помощь Господа призвал.
В тот же миг плясун пропал...
Лишь молва со всех сторон:
--То колдун был-- точно он.
Чтоб забыть про нечисть спор,
Мёда вынесли во двор.
И опять повеселело,
Загудело, зашумело…
Тишь, куда ни бросишь взор.
Месяц светит из-за гор,
На воду огнями льёт.
Дуб посредь Днепра плывёт.
Бурульбаш Данило пан
Карамзиновый жупан
Краем с дуба опустил,
Видно, в думах загрустил.
И черпает рукавом...
Спит дитя невинным сном.
Рядом с мужем Катерина.
И её взяла кручина.
Мужа за руку берёт:
-Ой, Данило, так тревожно,
Словно кто-то осторожно
С берега следит и ждёт...
Напугал меня народ.
Помнишь, как колдун явился?
Говорят, таким родился -
Страшным, выскаленный рот.
На меня глазами кинул...
Кто его в ночи встречал,
Будто скоро умирал.
Думали, навек он сгинул...
- Не печалься, золотая,
Погляди у леса края,
Что космами на холмах,
Кладбище стоит в крестах.
Это кладбище - приют.
Деды там его гниют.
Сатане себя продали.
Только вот с собой не взяли.
Да сумели то укрыть.
Можно золото добыть.
На войне оно - трофей.
Все отнимем у чертей!
А колдун? Не так уж страшно.
Гость недобрый - это важно.
Показался - то не блажь.
Чую, недруг близко наш.
Ляхи с ним. Промчался слух.
Вот откуда взялся дух.
Разметаем их притон
И пожжём со всех сторон.
Не удастся им, ей- Богу -
Перерезать нам дорогу,
К запорожцам - казакам.
Ох, дадим же по рукам!
Будет воронам клевать!
Есть, что колдуну скрывать:
Много золота там ждёт.
Вот где дьявол их живёт!
Ветер рябью заиграл,
Воду дёрнул, пробежал
До кладбища и погас...
Месяц в небе щурит глаз...
Тишина. Погост немой.
До него подать рукой.
Но послышался на миг
От погоста слабый вскрик.
Крест могильный зашатался.
Из земли мертвец поднялся
И издал протяжно стон.
Видно, муку терпит он.
- Душно мне… И стон идёт.
И второй мертвец встаёт,
Весь заросший, и рычит.
- Душно мне, - хрипит, кричит...
Третий кости протянул.
Стон разносится, как гул:
- Душно мне в земле сырой!
Вдруг замолк... И вновь покой.
Тут гребцы заволновались,
Лица ужасу отдались.
Шапки в Днепр обронили
И уключены застыли...
Катерина встрепенулась.
От груди дитя проснулось.
Пан Данило вздрогнул сам.
Сына взял, поднёс к усам.
Лоб его пощекотал
И жену к себе прижал.
- Скоро дом! Эй, хлопцы, вам
Шапки новые я дам.
Бархат с золотой каймой.
У татаров за разбой.
С головой в степях снимал.
Только душу отпускал.
Сабля казаку нужна!
Лишь она ему жена...
Ну, причаливай давай,
Да на берег вылезай!
***
Ой, люли, люли, люли...
Вырастай в забаву,
Казачеству во славу,
Вороженькам в расправу.
Ой, люли, люли, люли...
Сын Иван
Богом дан
В радость нам.
Ой, люли, люли,люли...
Казак лихой.
Молодец удалой.
Вырастай такой.
Ой,люли, люли, люли...
Скорей вырастай,
Коня выбирай,
Землю-мать защищай!
Между гор Данила дом...
На десятки вёрст кругом
Ты не сыщешь никого,
Кроме леса одного.
Мило здесь для Катерины.
И отец её с чужбины
Под Данилы въехал кров.
Только вот всегда суров
Словно полон тайных дум,
Недоволен и угрюм.
И веселья избегает,
Будто что от всех скрывает.
Утро. Хата. В ней светлица.
Хмур отец , опять сердится:
- Где вчера ты, дочь, шаталась?
Катерина засмущалась...
Саблю точит Бурульбаш.
- Ты меня спроси? Уважь.
Про дела такие, тесть,
Я ответ сей должен несть.
Так у нас уж тут ведётся:
С мужем говорить придётся.
Да, учти - я не ребёнок.
Вырос с мамкиных пелёнок.
На коне могу скакать
И ответа не давать.
На чужбине не скрывался,
За Отчизну храбро дрался.
Не замечен был в худом.
Всё, что есть, далось трудом.
- Ты, Данило, ищешь ссоры.
Ни к чему нам разговоры.
Хоть седы мои виски,
Саблей я крошу в куски.
И уже они дерутся.
Сабли звонко искрой бьются.
Разошлись в бою. Кипят.
Катерина прячет взгляд.
Есть особая светлица,
Но и там ей не укрыться:
Звон ударов, точно гром,
Сотрясает всё кругом.
Снова страшно загремели,
Размахнулись, отлетели.
Силы равными нашли...
За мушкетами пошли.
Выстрел. Кто же одолеет?
Вот и кровь уже алеет.
Пошатнулся пан Данило:
Пуля руку зацепила.
Значит, точный даст ответ
В этой ссоре пистолет...
Катерина не сдержалась,
Прибежала, разрыдалась:
- Станет Днепр моей могилой.
Пощади, коль любишь, милый.
Сына будет кто учить
По-казацки ляхов бить?
Знать, в тебе я обманулась:
Камнем сердце обернулось?
Хоть малого пожалей!
И с отцом мирись скорей.
- Катерина, в дом ступай.
Что ж помиримся давай!
- Ой, отец, прости Данило.
Знаю: ссора огорчила,
Да не будь неумолим,
Больше мы не разозлим.
- Ладно. Так и быть, прощаю.
Бой окончен - обещаю
Для тебя лишь только, дочь!
И пошёл куда-то прочь...
***
День блеснул. А небо хмуро.
Сеет мелкий дождь понуро.
Катерина пробудилась.
- Муж мой милый, чудно снилось.
Право, будто наяву,
В помощь я тебя зову.
Помнишь, колдуна видали?
- Верить можно сну едва ли.
- В дрёме перед ним предстала.
В колдуне отца узнала.
Знал бы, что он говорил,
Словом, как хлыстом ходил.
Пан Данило с лавки встал:
-Что же он тебе сказал?
-Говорил: "Я недурён.
Да, в тебя давно влюблён.
Стань же, дочь, моей женою..."
Ох, привидится такое!
Пан Данило подивился
И к дитяти наклонился.
- Много сны, бывает, врут...
Горобець вот пишет тут:
-Ляхи снова за горами.
Угостим их батогами.
А отца не разгадать.
С этим можно подождать.
День промчался, вечереет,
Ветерком прохлада веет.
Горы в дымке за Днепром.
Мыс далёкий в голубом.
Старый замок там темнеет.
Вороньё над замком реет.
Словно бы среди руин.
Огонёк сверкнул один.
Знать обязан пан Данило:
"Может это вражья сила?"
-Чьи лазутчики в дозор
Проскользнули между гор?
Стецько верного берет.
Тихо в сумерки бредет.
Ночь на землю с неба льётся.
К замку Бурульбаш крадётся.
Вдруг вдали раздался шаг.
Хлопца дернул за кушак.
Затаились в стороне...
Кто-то в красном жупане,
Сабля сбоку, пистолет,
За спиной висит мушкет.
Видно, тайна в этом есть.
Пан Данило вздрогнул.Тесть...
К замку тесть с горы спустился
И пропал, как растворился.
Лай плеснулся при луне.
Брызнул огонек в окне.
С башней рядом дуб раздался.
Бурульбаш в ветвях поднялся:
Да в притык к окну подлез...
Замер, словно бы исчез.
Глаз прищурил и глядит.
Нет свечей, а свет горит.
Не понять с чего исходит.
В дверь бесшумно тесть заходит
В ярко-красном жупане.
Проступают на стене
Знаки и текут на пол.
В комнате высокий стол.
Скатерть белая лежит.
От порога тесть бежит
До стола и вот сорвал
Скатерть и горшок достал.
Травы рвет в него кидает,
Заклинания читает.
Тени длинные от рук.
Всё меняется вокруг!
Стало тестя не узнать:
Клык повис, исчезла стать.
Нос кривой, в плечах горбун.
- Ясно, кто ты есть -колдун.
Тот плясун на свадьбе - он.
Да, правдив жены был сон...
И ползет, как призрак, глянец.
Над горшком парит румянец
И волнами вьется вниз.
Месяц в комнате повис.
Звон задребезжал во тьме.
Ворожит колдун в чалме,
Наклонившись над горшком...
Свой Данило видит дом.
Вот она его светлица.
В ней дымок едва клубится.
Тонкий розовый туман.
Обвивает женский стан.
Ус Данило потянул.
Нет, пожалуй, не заснул.
Вот - и ожила картина.
Ах, да это Катерина!
Слышен странный разговор
В черной башне между гор.
- Вызвал ты меня опять.
Так устала - мочи нет.
Только что видала мать.
Было мне пятнадцать лет.
В полевых цветах играла...
Пани Катерина спит.
Если б только она знала,
Где Душа её парит.
- Мать мне косы заплетала.
В звёздном небе месяц стыл.
И в уста поцеловала.
Ты за чем её убил?
Кайся, кайся же отец!
Скоро суд над тьмою.
Из могилы встал мертвец
Близко предо мною.
Да по-твоему не быть.
Чары - не подмога.
Мужа милого любить,
Данного от Бога,
Буду... Стала я женой.
Верность не нарушу.
Страшно рядом жить с тобой.
Зря ты мучишь душу.
Тут воздушная жена
Очи приподняла
И на ветке у окна
Мужа увидала.
А таинственный туман
В воздухе расплылся.
И на землю смелый пан
Кубарем скатился...
***
Вот и двор, потоком в ряд
Казаки под небом спят.
Кто на страже люльку тянет.
Враг сюда в расплох не грянет.
За полночь звезда кренится.
Катеринина светлица.
- Слава, Богу, разбудил!
Сон вчерашний приходил.
Тяжко, будто умираю.
Думать что, теперь не знаю.
Пан Данило молвит : Верь,
Правду ведаю теперь.
Притаившись у окна
Видел в замке колдуна.
Это он зарезал мать.
Души властен вызывать.
Тело только малость знает,
Где душа порой витает.
Жуткий грех отец несёт.
Только чара не спасет.
Замок завтра же спалю.
А тебя я не веню.
- Ой, любимый мой Данило.
Сына для тебя носила.
Помыслы мои чисты.
И отец мне тоже ты.
Отрекаюсь я навек.
Тот колдун - не человек.
Он с антихристом роднится.
Не подам воды напиться.
***
Чёрный замок полыхает,
Волны алые хлебещут.
И о берег грозно плещут.
Над Днепром пожар пылает.
Заточён колдун в подвал.
Пан Данило под запоры
Посадил за заговоры,
В крепки цепи заковал.
Чтоб не мог врагам продать,
Православный люд сгубить.
Церкви выжечь, попалить.
Завтра жизнью отвечать.
Казнь его с рассветом будет.
Спину розгами ошпарят.
В кипятке живого сварят.
Колдовство же Бог осудит.
Головой колдун поник.
Из подвала есть оконце.
Сквозь решетку лучик солнца.
Чей-то образ там возник.
И к окну колдун приник.
- Катерина, ты, родная!
Сжалься, дочка дорогая -
Из темницы слышен крик.
- Христа ради, помоги…
Как казнят не страшно. Тут,
Важен только Божий суд.
Душу грешну сбереги.
Всё до нити я отдам!
Чтоб в смирении дожить.
Службой Богу искупить.
Ты внемли моим словам.
В землю закопаюсь! Верь!
Жажду, голод претерплю.
Не губи, тебя, молю.
Дай прощённым умереть.
Не бросай теперь, постой.
Грешным был Апостол Павел.
Но грехи когда оставил,
Просиял и стал Святой.
Катерина растерялась:
- Нечего тебе сказать.
Мне оков не расковать.
Отпереть всего лишь малость.
- Крепких не боюсь цепей.
Напустил в глаза тумана.
Дал корягу для обмана.
Вот они, весят на ней.
Да и дверь бы я открыл,
Но монахом скреплена,
Для меня она стена.
Схимник здесь, как в келье жил.
Отпусти! Прошу, скорей…
- Если ты меня обманешь,
Братом черту снова станешь!
- Катерина, пожалей.
Загремел с щеколд замок:
- “Мужу в деле изменила”
Не сдержалась, отворила.
И без чувств упала с ног.
***
- Это я моё серденько.
Вот вода, глотни маленько.
И рука чела коснулась.
Катерина встрепенулась.
Веки вверх приподняла.
И глазами повела.
Бабка старая пред нею.
Гладит нежно руки, шею.
- Ты прислужница моя,
Днепр шумит. Скажи где я? -
Катерина зарыдала.
- Я из душного подвала
На руках тебя спасла.
Дверь закрыла, ключ снесла.
Ты дитя моё молчи,
Что тайком брала ключи.
Коль узнает, ты пропала, -
Бабка тиха прошептала.
Грозно с саблей муж шагает.
Взгляд огонь его метает:
- Ох, антихрист убежал.
В цепь корягу заковал.
Видно чёрт ему помог
От дверей отнять замок.
Думу бы к кому держал,
Смертью лютой наказал.
Вот, жена пред ним застыла.
Не сдержалась и спросила:
- Если я вдруг отперла?
- До заката б умерла.
Я б тебя в мешок зашил
И живую утопил.
Не увидела бы свет, -
Молвил муж жене в ответ.
***
Ляхи с ксендзами гуляют:
Насмехаясь, оскорбляют
Православный добрый люд.
И холопьями зовут.
Челядь им не уступает:
В карты режиться, играет.
Бьют друг дружке по носам.
Не дают пройти жидам.
В баб стреляют холостыми.
И ксендзы хохочут с ними.
Да танцуют краковяк.
Для Руси не добрый знак.
Слышно в громких пьяных спорах
Про Данило в разговорах.
Не на добрые дела
Их дорога привела.
***
Пан Данило за столом
Голову подпёр локтём.
В думах он склонился низко:
- Чую, смерть гуляет близко,
По пятам за мной шагая.
Катерина, ты родная,
Сына сбереги, укрой.
Будет у Души покой.
Коль лицом в бою паду -
Бросишь. Мне гореть в аду.
- Муж, не смей так говорить.
Тебе сталось долго жить.
Сам над женами смеялся.
С нами в слабости сравнялся?
- Нет, близка моя кончина.
Знаю точно, Катерина.
Помню золотое время,
Как садился гетман в стремя.
Булава в руке блистала:
Молвит он, и войско встало.
Были доблестные сечи.
Всё гудело от картечи.
Старый гетман, как отец...
Вот храню с тех пор рубец.
Да ещё четыре пули
Сквозь меня жупан рванули.
Раны так и не зажили.
Турка мы тогда крушили.
А каких коней угнали!
Драгоценности черпали
Полной горстью казаки.
Обагрившие клинки.
Больше так не воевать.
Видно скоро погибать.
Да и всё переменилось
И в Украйне подкосилось.
Жид гнетёт простой народ.
Шляхи с Польши тянут сброд.
Есаулы, как собаки,
Меж собой грызутся в драке.
Мёда принеси сюда.
Всплыли дивные года.
От Стецъко заходит в дом:
- Ляхи в гости к нам гуртом.
Чем прикажет пан встречать?
- Саблей! Ружья заряжать!
Будет с кем тут поквитаться.
Напоследок разгуляться.
Покатилася потеха...
Горы, заросли ореха.
Сабля в воздухе свистит.
Наземь голова летит.
Языком катясь, бормочет.
Непонятное клокочет.
Лезет вражия орава.
Рубит пан Данило справа.
Рубит слева. Грива вьётся
Птицей конь под ним несётся.
Ну, казак, коли и режь.
Кровь младецкую потешь.
На их злато не гляди.
Нечесть палит позади
Хаты, угоняет скот.
Пан Данило к ней, вперед.
И толпа вокруг редеет.
Крошит, давит, не жалеет.
Пеших топчет, бьёт копьём.
Вместе с вороным конём.
Побежали ляхи вспять.
Стали мёртвых обдирать.
Сбруя, сабли, сапоги.
Ваша жатва казаки.
Вот и время для погони...
В сёдлах вновь, готовы кони!
Стал Данило всех сзывать.
Глянул вдаль и смог узнать:
У горы мушкет нацелен.
Вижу, кто там. Есть. Уверен.
Там колдун, заклятый враг.
Полетел к нему казак.
Выстрел громом прокатился.
А колдун, как растворился
В миг за ближнею горой.
Пан Данило головой
Рухнул, на землю упал.
Стецъко верный подбежал.
- Катерину не бросайте.
И наказ мой передайте.
Сына на ноги поднять.
И до сель не покидать.
Отошла душа от тела.
Катерина онемела.
И на грудь Данило пала.
Завопила, зарыдала:
- Сокол ясный, поднимись.
Слово вымолви, очнись.
Холод отчего такой.
Под моей сквозит рукой,
Что слезою не согреть.
Без тебя лишь умереть.
Вместе в землю закопайте,
Без него не жить мне, знайте!
Некому полки вести,
Саблей головы нести.
Убивалась Катерина.
Горы, лес, за ним равнина.
Там копыт далёкий гул.
Помощь скачет - есаул
Горобец сюда спешит.
Пыль столбом в степи клубит.
Непробудно спит Данило.
Вот и сбылось, наступило...
***
Чуден Днепр, тиха погода.
Плавно мчат по руслу воды -
Голубые зеркала.
Будто вылит из стекла.
Величава ширина.
Леса тёмного стена.
Берега лежат без края.
Солнце, лучиком играя,
Сквозь стекло зеркальных вод,
Завертело хоровод.
В небе гомон птиц царит.
Вряд ли птаха долетит
Через Днепр до середины.
Склоны, горы и равнины.
Ночь рассыпалась звездой
И покоем над водой.
Отражением отдалась
И на дне Днепра осталась.
Ризы неба вышина,
Крепко держит глубина.
И на сколько видит око
Даль раскинулась широко.
Утро зыбкою рукой
Серебристою струёй,
Словно сабли полоса,
Берег режет, где коса.
Страшен Днепр. Гроза и тучи.
Бьёт волна о стены кручи.
И со стоном отбегает.
Будто в войско провожает
Казака седая мать.
Да ни как не удержать:
Заливается слезами
И хватается руками.
Стремя ловит, не унять.
Сынко едет воевать.
Камни острые редеют.
Пни сгоревшие чернеют.
Кто из казаков не знает:
Днепр людей, как мух глотает!
За мыском челнок пристал,
И колдун оттуда встал.
В горле комом поперёк
Тризна, что свершили в срок
Казаки над телом пана.
Бог ему теперь охрана!
Ляхи пали и бежали...
Кто живые, в плен забрали.
Да татарам отданы.
Вниз от каменной стены
Колдуна в земле нора.
Там землянка, как дыра.
Дверь за колдуном скрипит
На столе горшок стоит.
Знаки, тайные познанья...
Губы шепчут заклинанья.
И колдун преобразился.
Свет на стенах отразился.
Страшно на лицо смотреть.
Губы начали белеть.
Весь в морщинах, борода
До колена, вся седа.
Над столом туман явился.
Облик в дымке засветился.
Грешник вспыхнул и погас,
Отвести не смея глаз:
Не известный гость в упор
На него уставил взор.
Дым ушёл, а гость стоял
Ужас колдуна пронял.
- Всё пропало. Я пропал!
Тут горшок на пол упал...
***
- Сядь, сестричка, успокойся.
Ничего у нас не бойся.
Редко правда в снах бывает.
Да и где искать, не знает, -
Молвил старый есаул
Горобець. И подмигнул.
Катерины мутны очи.
Не было спокойной ночи,
Чтоб колдун не появлялся
И к утру лишь растворялся.
Жуток он! Во сне вопит -
Ужас душу бередит:
- Стань женою, дочь, люблю!
Иль ребенка заколю!
“Виновата... Отпустила.
Я сама себя сгубила.”
- Силы нету и привстать:
Не дай Бог его видать!
В Киеве как десять дней,
А на сердце всё смурней.
Горобец тут расходился.
Сына кликнул - тот явился:
- Пусть попробует напасть.
Казаки здесь держат власть!
Эх, к Данило, мы летели.
Видит Бог, спасти хотели.
Опоздали. Отомстили,
Никого не пощадили.
И невестка подскочила.
Обняла, заголосила:
- Ворожею я сыскала
Да проведать нас зазвала.
Выльет весь переполох.
А колдун, чтоб он подох!
- Успокойся. О дитя,
Не обидят, здесь же я, -
К колыбели наклонился
Есаул и умилился,
Ручку к сабле тянет тот:
- По отцу такой пойдёт!
Катерина повздыхала,
Люльку нежно раскачала.
Всё надёжно на постах...
Вновь виденье! Вскрик и страх.
Глянула. Окаменела.
Неживое сына тело
Перед ней в крови лежит.
- Он зарезан! Он убит!
Все молчат, а мать рыдает.
Думать что, никто не знает…
***
Далеко от Украины
Аж за Польские равнины
Мимо Лемберга гряда
Скал велика череда.
Толщей камня обковала,
Море чтоб не прососало,
Как подкова защищала
И народы разделяла.
Оглянуть то глаз не смеет!
Высь - на пиках снег белеет.
Кручи вихрем к небу взбило
И волной остановило.
Редкость русские слова.
Чужеземная молва.
Венгры рубятся и пьют
Казаков не хуже тут.
Сбруя конская, кафтаны.
Раздвигаются карманы.
Покупают не скупясь.
За червонцы не бранясь.
Ночи звёздной середина.
Конь громадный исполина
Между скалами несёт.
Лунный свет на латы льёт.
Шлем надвинут на чело.
Сабля бряцает в седло.
Пика на плече висит.
Богатырь сам крепко спит...
Для чего? Кто он такой?
За могучею спиной
Паж-младенец ухватился.
Въехал конь, остановился
На гору, что вознеслась
И по-царски поднялась.
Глубже сон их погрузил,
В тучах тёмных растворил.
***
- Тише, баба, не стучи.
Спит моё дитя, молчи.
Что так смотришь на меня?
Ведьма - вон из глаз клешня.
Тянется, а в ней огонь.
Прочь пошла. Попробуй тронь.
Здесь и сын и муж со мной.
Хочешь снова молодой?
Баба. То не трудно стать.
Надо только танцевать.
И несвязанно болтая,
Понеслась плясать босая.
От безумства ошалев,
Руки в боки уперев,
Стонет, косами швыряет,
Головой не в такт мотает.
Катерина словно птица,
Невозможно не кружиться.
Или наземь разом грянет.
Няни старой душу ранит.
Слёзы сыпятся в морщины.
Тяжелее нет кручины.
Пани слабнет, устает.
Нож турецкий достает:
- Нет, такой не подойдет.
Он до сердца не дойдет.
У отца оно далёко.
Ведьма спрятала глубоко.
Из железа отковала.
Ждать, отец, тебя устала.
Хочешь, что бы я пришла?
И сама в глуши нашла?
Не докончила...Смеётся.
Сердце няни в клочья рвётся.
- Мужа погребли живого, -
Хохотала от такого.
Руки вскинула взлетела...
Обернувшися, запела:
Кривавенький возок бижить;
У тим возку козак лижить,
Порубаний. Дротик держить.
З того дроту кривця бижить,
Рика кривавая...
Над ричкой явор стоить.
Над явором ворон кряче.
За казаком мати плаче.
Не плачь, мати, не журися!
Бо вже твий сын оженився,
Та взяв жинку паняночку,
В чистом поли земляночку.
И без двирець, без оконець.
Та вжи писни вийшов конець.
Танцивала рыба с раком…
А хто мене не полюбил, трясця его матерь!
В песне всё перемешалось.
Катерина закачалась.
Киев срочно покидает.
В своей хате угасает.
И не молиться она.
Только выйдет ото сна,
В чащу, в тёмные дубравы.
Сучья, ветки, лисья, травы.
Исцарапана до плеч.
Ветер бьёт в лицо навстреч.
Небо тухнет, отгорает.
Лес со всех сторон хватает.
Подгибаются коленцы.
Не крещенные младенцы
Из крапивы выбегают.
Веселятся и рыдают.
Проплывают вереницы,
Из Днепра встают девицы,
Потопившие себя,
Манят ласково, любя.
То она не замечает.
Нож отточенный сверкает.
Рыщет, а отца всё нет.
Вот стемнело. Лунный свет.
Утро, с саблей на коне.
Путник в красном жупане.
Про Данило распрошает.
Внемлет. Слёзы утирает:
- С Бурульбашем вместе бился.
Вот к вдове его явился.
Катерина не вникала.
Напоследок слушать стала.
Очи с гостя не спускает.
“- Наконец-то понимает,” -
Казаки во всю глядят:
“- Разумеет! Ловит взгляд.”
Гость о пане рассказал,
Как в Крыму врага рубал.
Что Данило дал наказ,
Перед боем в тяжкий час:
- Коль не встречу я зарю,
Божьей волей говорю,
Будет, как и мне женою,
Катерина за тобою.
Катерина запылала:
- Ты, отец! Тебя узнала!
Нож в руке перехватил,
Дочь безумную убил.
На коня и поскакал.
Миг. И след его пропал.
***
В небе чудо сотворилось,
Из-за Киева явилось.
Вдалеке Лиман бледнеет.
Море Чёрное синеет.
Крым узнали и Сиваш.
А за ними горный кряж.
Там Карпатские вершины.
Снег на них до середины.
Тучи к пикам пристают.
Облака распались тут.
Обнажилися горой,
Самой главной высотой.
На макушке, на коне
Всадник в рыцарской броне.
Очи сомкнуты. Сидит.
Сабля острая грозит.
Страхом колыхнул народ.
Разевают бабы рот.
На коня один взлетел,
Словно, кто убить хотел.
И помчался торопливо,
Озираяся на диво...
То колдун перепугался.
Ужас к пяткам подобрался.
Тот незваный гость! Признал.
Из горшка пред ним предстал.
Отчего не разумея,
Нёсся, шпоря, не жалея.
Месяц вечер засветил.
Грешник к дому заспешил:
Нечисть допросить желает.
Что виденье означает?
Конь, как вкопанный, вдруг встал
И под ним захохотал.
Морду вспять заворотил.
И глазами покосил.
Волоса поднялись дыбом
Зарыдал, завыл с надрывом.
Исступленно заорал.
Прямо к Киеву погнал.
Светом звёздным окружён.
Кажется, со всех сторон
Кущи тянутся корнями,
Пни кивают бородами
И велят его скрутить.
Лезут к горлу задушить.
Вслед ему дорога мчится.
Он к святым местам стремится.
***
Молит схимник Святый
Господа о Вере.
Гроб стоит дощатый
В каменной пещере.
Как в постель ложиться
Много лет в затворе,
Кто-то вдруг ломиться
В крохотном притворе.
Старец изумился:
Человек нагрянул.
Глянул, отступился
В первый раз. Отпрянул.
Страшный и дрожащий
Взором дико косит.
На земь пал пропащий.
О пощаде просит.
Схимник стал креститься.
Книгу раскрывает.
Над свечой клонится.
У икон читает.
В ужасе отринул:
- Нет тебе спасенья!
Показал, придвинул.
- Вот оно знаменье.
Налилась страница.
Кровию багряной.
Аж из букв сочится...
Грешник неслыханный!
Не могу молиться
О тебе у Бога.
Как посмел явиться?
В Ад тебе дорога.
- Нет? Ты! Насмехнулся!, -
Кинулся с порога.
К схимнику метнулся
И убил Святого.
Грешника схватило,
Когтями обняло,
В землю потащило.
Затрясло. Пропало.
А испуг остался.
Паутиной стелет.
На коня взобрался.
В Крым к татарам едет.
В голове всё мутит.
Не туда добрался.
По тропинкам крутит.
К Киеву подался.
Снова заблудился.
Пекло из утробы.
Кто б к душе спустился.
Не заснуть до гроба...
Нет тому названья.
Жаром будет гложить.
Там одно желанье.
Землю изничтожить.
Горы обступили.
Он по круче взвился.
Облака открыли.
Рыцарь появился.
Конь узды не слышит.
К воину несётся.
Колдуна колышет.
Ужасом трясётся.
Богатырь поднялся.
Очи отомкнувши.
Громом рассмеялся.
Руку протянувши.
Словно молотами
Стукнуло по сердцу.
Адскими вратами
Отворило дверцу.
Это гость незваный
Грешника схватил!
Умер окаянный.
И в момент остыл.
Затаращил глазом
Мёртвым. Заводил.
Потянулись разом
Кости из могил.
Лица проступили.
Схожи на него.
Из земли взвопили.
Нет страшней сего.
Снова засмеялся.
Пропасть оглянул.
Рыцарь к ней подался.
Колдуна швырнул.
Мертвецы схватили
В мертвеца впились.
Зубьями пронзили
В бездну понеслись.
Дрогнули вершины
Воздух застонал.
Из-за дна низины.
Самый страшный взвал.
В камни врос по шею.
Мёртвый великан.
Не доползть к злодею.
Груз на спину дан.
Если б шевельнулся
Всё б перевернул.
К морю, растянулся.
Землю содрогнул.
Тыщи мельниц свищут,
По воде шумят.
Сотни мёртвых рыщут,
Мертвеца едят.
Сотрясёт землицу.
Это от того:
Мёртвый шевелится,
Кто страшней всего.
Грамотные знают:
Хочет - не достать.
Лавы растекают.
Силится... Не встать!
***
Бандурист слепой играет.
Люд толпой к нему стекает.
Про Хмельницкого поёт.
Да костьми по струнам бьёт.
За казачество, про битвы.
Песни старца, как молитвы.
Было время, была слава!
Помнит всякая дубрава.
Неприятеля изгнали
До границы растоптали.
Очи вперил будто зрячий.
Стих народ вокруг стоящий.
Кто по старше, тот присел
Песню новую запел.
- Давно это было
Два казака жило.
Иван да Петро.
И худо и добро.
Пополам делили.
Братьями ходили.
Один в полон попадёт
Другой выкуп даёт.
Кто трофей добудет,
Второго не забудет.
Тогда правил пан,
Король Степан.
С турчином воюет.
Месяц атакует.
А у турчина - Паша,
Что саблей кроша
С десятком янычар
На полк сеет кошмар.
Всех подрят разит.
Ни кого не щадит.
- Мне смельчак желанн, -
Молвил пан Степан.
- Кто пашу возьмёт.
Того злато ждёт.
Войску что плачу.
Дать ему хочу.
- Что ж, Петро идём.
Брать пашу живьём.
Разошлись. Спешат
По тылам кружат,
В разны стороны.
Словно вороны.
Не известно то,
Как ловил Петро.
Глядь с пашей Иван.
Тянет за аркан.
За такую весть
Вся хвала и честь.
Деньги, землю, скот
Сам король даёт.
То что получил.
Вровень разделил.
А Петро грызёт…
Зависть к славе жжёт.
Скачут оглядеть
Чем теперь владеть.
Иван сына взял
К себе привязал.
Сын заснул
Да Иван вздремнул.
Не дремли казак -
На дороге враг.
Меж гор провал.
Дна никто не видал.
Тропа узка
Одного ездока
В ширь вместит.
Петро не спит.
Злобу затаил.
Рядом с ним ступил.
И столкнул в провал.
Обманул. Предал!
Но схватил за сук
Его лучший друг.
С сыном за спиною.
Встал над головою.
Подлое нутро.
С пикой Петро.
Иван очи поднял -
Пику увидал.
- Праведный, о Боже!
Брат, скажи, за что же?
Коль судьба убей!
Сына пожалей,
Чтобы он остался.
Петро рассмеялся.
И скинул свысока
С сыном казака.
Всё себе забрал
Жить богато стал.
Когда час настал
Пред Богом предстал.
Строгий суд идёт
Убиенный ждёт...
Так Господь решил:
Кто что заслужил.
- Он тебе отдан.
Ты скажи, Иван.
Долго думал тот:
“Оскорбил мой род.
Семя истребил.
Даром я прожил.”
- Господь, сделай так:
Чтоб сгубивший враг
Грех оставит в род.
И из года в год
К внукам прирастёт.
Час тот подойдёт:
Как в роду последний
Прежних поколений
Явится злодей -
Родом из чертей.
А отцы и деды
Казнь несли за беды...
Муки выносили,
Из земли вопили,
Поднимаясь из могил.
А Петро под ними гнил...
До потомка не привстать.
Тщетно зарился пожрать.
- Подыми, Господь, меня
Из провала на коня.
Как злодея миг пробьёт,
Месть моя тогда грядёт.
Предки к месту приползут,
Пусть потомка догрызут.
Когда им его отдам,
Видеть то желаю сам:
Как огонь Петро терзает:
Болью вечной в глубь вгоняет
От желанья отомстить.
Так хочу его казнить.
- Страшна казнь... О, человече.
Но и ты замрёшь навечно.
Нету царствия тебе.
Что просил - возьми себе.
Всё сбылось. С тех пор поныне
Дивный рыцарь на вершине.
Смотрит в каменный провал,
Что разверзся среди скал.
Мертвеца мертвец грызёт.
А Петро вглубь гор ростёт.
Мука тяжкая терзает.
Землю стоном растрясает.
Кончил песнь слепец. Застыл.
О смешном завеселил.
Струны резво перебрал.
Люд, очнувшись, размышлял...
Всё о деле, что случилось
И слезою прокатилось...
------------------------
_________________________
