ИСТОРИЯ ЖИВОЙ ДУШИ /поэма из цикла - Бродяга/
1. К уродцам отношение известно - Презренье, неприятие… Чужой. И сколько их калек безвестных И на земле живых, и под землей.
И счета нет безвинным душам По образу отверженных судьбой, И что ни день, то сердце глуше, И будто не про нас. И не со мной.
Жил кот ушами драный и хромой, Уродлив внешне, редкий индивид, Слепой на глаз, обрубком хвост, Хоть на погост. Унылый инвалид.
И, Боже мой, как жалок он на вид, Жива душа, а по весне проворный, Спешит успеть. Как будто не болит, Туда же - кошкам петь валторной,
И тем, готов судьбу благодарить. Что до любви ему – охоч особо, И все бы ничего, и можно б жить… Кабы поесть, не блохи и микробы.
Следы от буден - рваны раны... Побои, ссадины и лапы перелом, И от того ходил походкой пьяной, И внешне, как завязанный узлом.
Смешно до не до смеху, а всерьез. Сплошной курьез и жизни ради – Кот еле жив, карабкался и полз, И мог подраться... Не отвадить.
И смыв, родимое пятно его обид, И возродив исходное значенье – Был серо-полосатым кот на вид, И вызвать мог восторг и умиленье.
Речь, впрочем, о другом исходе, И обо всех она идет. Не о породе. «Утенок гадкий» образом своим – Мешал как будто. Не быв, другим.
Запрет касания его – табу, не гоже. Метнуть чего, и… палкой по хребту, Собаками травить, что лучше может, Командой – фас, ату… ему – коту…
Зажавши дверью, лапу прищемив - Воздать заразе грязной по заслугам, О добром, вечном, развенчавши миф, До боли довести и состояния испуга.
Врага увидеть и признать - не другом, И ощущеньем превышенья положенья, Добавить боли одержимому недугом, И испытать при этом наслажденье…
Границ жестокости предела нет. Терпел котишка боль утраты и потери, Где мрак случался – видел свет, Где не пускали, он просился в двери.
Об ногу терся, бьющего в расстрел, Покорно мок, терпел полив - водою, И словно извиняясь, даже не посмел В ответ реакции издевкам над собой.
С открытой раной сердца и души… Бежал юродивый туда, где были дети. Ласкать его, как будто не спешили, А он любил их вопреки, за все на свете.
2. Но нет напасти больше злобных псов, Готовых разорвать и разнести на части, И не без помощи хозяев со дворов – Случаются подобные несчастья…
Травить командой – взять! И фас-с-с, И будь, что будет. И злобы круговерть, Метанья в безнадеге слабого и… час, Когда настигли, лязг клыков и смерть.
Смолкают звуки… Агония и муки… Кровавый бой без права жить и быть. Вглядитесь в лица нелюдей, на руки. В крови до локтя, что сумели погубить.
В неравной схватке пал – душа живая, Истерзанный, в крови, комок страданий, И женщина взяла его на руки, и зная – Что вряд ли будет толк… Сочатся раны,
Несет кота домой. Он дышит. Он живой. Из глаза капелька слезы скатилась… Мой Боже… Он видит, чувствует, домой Его несут… Еще немного и обретет покой,
Свершится чудо. Ты мой, родной… Та женщина ему сказала, ты - мой… С тобою я… Мы все начнем сначала И безнадежно зарыдала. Был не живой
Живой души комочек. Коснулся мочки Уха на прощанье в благодарность ей – Единственной и благодарной маме… Её сыночек. И, подойдя к заветной точке
Истории моей. Хочу сказать. Точнее – Крикнуть на прощанье всем безродным, Больным, потерянным, хромым… Мы не имеем права, не умеем, не хотим
Людьми не то -что жить, а называться. И в том, давно пора бы нам признаться, В жестокости потребность есть самим… Безумству злобы и насилью предаваться.
Истерзаны тела… Остатки душ в глуши Безмолвия крадутся, собою освещая путь. Когда-нибудь – пишу, в спасительной тиши Нам дни сочтутся. Зачтется всем и все - когда-нибудь…
Павел Спивак, 03.12. 2015
|