Гражданин из погибшей Трои,
не сгоревший в огне, уцелевший в резне,
он не знает, что это такое – верить в новое, стоя на новой стене, или чувствовать прошлое, словно доспехи, по наследству доставшиеся от отца.
Он так пылок и юн. Смерти вовсе не к спеху убирать его с клетки. Такого бойца любо-дорого выставить против абсурда на арене истории. И поглядеть, как он будет сражаться, метаться, меняться…
Как на рынок снесет первородство (позор, а не знак превосходства, согласно реформе). Как он станет топиться, стреляться, чудак… Как не впишется ни по нутру, ни по форме никуда, как сольется с великим Никак…
Кто его унижал, обижал? Возле статуй Приама околачивался, продавая свой хлам, до того как снесли.
Ни бодрящая эпиталама, ни потом эпитафия с просьбой к богам о посмертном прощенье – такого не будет в биографии тягостного пришлеца.
Конь Троянский на главной. С гирляндами люди. Хоровод… На красивых поножах пыльца.
12 декабря 2015.
|