1. Ни хрена себе ночка: По нам, сонным - шрапнелью... Я увидел воочью, Как свинцовой метелью
Мёртвых резало в стружку, А живые со стоном Всё тянулись к оружью В опечатанных схронах…
Эй, отцы генералы! Вы чуть что – к высшей мере. Нам отваги хватало Посмотреть в лицо зверю,
Дайте только команду, И патронов – в подсумок… Ну а вы – на баланду: «Пострелял, недоумок?»
Эх, великий учитель, Ты ж все жилы повынул… Для чего – чтобы фрицы Нас прикладами в спины,
Безоружных и слабых – Через Минск, через Киев? Чтоб увидели бабы, Как мужик, обессилев,
Зло садился на землю, И, пресытившись смертью, Не желая спасенья Пускал пулю под сердце?…
А других – куда боле: Помоложе, попроще - Гнали немцы без боя Над берёзовой рощей.
Воевать мы умели – Нас готовили справно. Но зубами грызть шеи Не учили подавно.
Танки брошены наспех, Самолётов кострища… Не война – курам насмех: И убитыми – тыщи, И пропавшими – тыщи, И забратыми – тыщи…
…Кто теперь вас отыщет?
2. Знать, когда вырывали Благовест колокольный, То себе нагадали Новый рок, малохольным.
И Москва затаилась На баулах дорожных: «Немец прёт, немец сила!» - В шепотках осторожных.
Ополченцы – в ком совесть – В грязь рядами ложились… Им бы каждому – в повесть, Из безвестной могилы.
И ребята с Сибири – Необъятна Россия! – Всё же немцев разбили - Нашлась сила на силу.
А потом подо Ржевом Полегло поколенье… Под нахмуренным небом, На разливах весенних.
Никого не вините – Ни стратегов, ни нечто… Просто шапки снимите И их помните вечно.
И Донецкие степи, И горящую Волгу… Память, память навеки Тем, чей век был недолгим.
Тем, кто пули ловили От своих же в довесок. «Далэко отступили…» И – приказ людоедский.
Но в атаку вставали, Разлепляя уста, И взреветь успевали: «За товарища Ста…»
А потом – в груди всполох, Не в загривок свинцом. Ох ты, огненный Молох, Ставший нашим Отцом.
Ну, да ладно об этом. Не отдав Сталинград Мы пешком с того света Возвратились назад,
Чтобы видеть колонны Зачумлённых вояк, На камнях обожжённых Не печатавших шаг.
Они шли еле-еле, Спрятав в тряпки носы, Проклиная метели И упрямство босых
И загадочных русских. Сколько можно их бить? Варвары и недоумки - Что ещё говорить…
И германская гордость, И нацистская спесь, Получая по морде, Не желали трезветь.
Пол-страны –пепелище, Пол-страны – за Урал… Надо брать на «ура». Где вы, новые тыщи, Не убогих, не нищих, Чтоб вступить в толковище?…
Кто потом вас отыщет?
3. Вот и время настало Не сдаваться врагу. Мы, конечно, устали И согнулись в дугу.
Чтоб затем распрямиться, Жилы плавя рывком, И своим поклониться – Тем, что вечность под фрицем… Это будет потом.
А пока – те же игры: Старшина да лопата. Про какие-то «тигры» Телеграф тренькнул матом,
Мол, ничем не пронять их – Ни ломом, ни кувалдой. Штрафники по понятьям Их прозвали как надо.
Были люди такие, Одуревшие в сидках. Но лихие, лихие – С перебором бандитским
Жизнь чуть что – на кон сходу: Тем она и прекрасна (Особистам в угоду ) Там, на танкоопасных.
И в июле калённом Вновь пошли они лавой, Своим клином хвалёным За чужой своей правдой.
Мы же в землю зажались, У родных деревенек… Кое-как отдышались И давай помаленьку
Бить их туши литые. Быстро ведь научились: Помогали святые – Их как раз разрешили.
Офицерам – погоны, И солдатам – по лычке. Бей стальные колонны! Выноси, медсестрички,
С поля боя бедовых! Эх, девчонки, девчушки, Наши общие вдовы… Как вы лезли под пушки,
Женихов отбивая У войны – тётки жадной… И взамен получая Дырки в ватничках ладных.
Отступать – отступали: Озверел вконец немец. «Ястребки» выручали – Не всё ж нам сверху в темя.
Ох вы, соколы, соколы – Взлёт, посадка – и в пекло… Всё вы с Богом, всё около – Ну, и в гости нередко.
Посидеть бы – да к нашим: Молодняк совсем зелен… Только ты теперь – павший, И душа за пределом.
И танкистам досталась Ничего себе доля: Впереди распласталось Их треклятое поле.
За голодную пайку (Детство, юность - в опале) Им готовили танки Пареньки на Урале.
Чтоб железо с железом Грудью сшиблось до искр, И горящая бездна Проглотила, танкист,
Твою жизнь - взамен жизни Визави, что в прицеле. Вы орудьями взвизгнуть Почти разом успели.
И эсэсовский гонор Потускнел враз от гари… И листки похоронок Строевые писали.
А потом – в наступленье: Всё ж сломался ариец. Днепр прошли в исступленьи И - на Киев, на Киев!
Наш он - был, и наш – будет! Русь и Киев едины. У них разные судьбы, Но одна сердцевина.
А кругом пепелище, А кругом - мёртвых танец, Стариков с детьми - тыщи, Молодух в соку - тыщи, Женихов во рву - тыщи …
Кто теперь их помянет?
4. Бабий Яр – не условность. И святая Хатынь… Но давайте-ка вспомним, Что была и Катынь.
За свои ведь подлянки отвечать надо, милые. Мы стреляли поляков Как своих же - в затылок.
Пусть режим репрессивный, Пусть от крови сдурели. Пусть такое осилили, Что навзрыд заревели…
Но мы прошли очищенье, И той войной дорожим. Так попросим прощенья - У своих и чужих.
Сотни тысяч за Прагу, Будапешт и за Вену - Разве это не право Попросить о прощеньи?
Нам, которых с распятья Видеть мир заставляли... За чужое ведь счастье Мы века воевали.
Своего – лишь пригоршня, Всё отдать бы ребёнку!... Нету участи горше Получать похоронки.
Эй, французики резвые, Столпы лёгкой морали! Что-то вы к сорок первому Себя быстро списали.
Англичане надменные Отсиделись на острове. Дюнкерк - битва отменная, Роммель - имя серьёзное.
Вы, союзнички бравые, Пропадая в Арденнах, Наплевали на славу вы – Всё равно она бренная.
Наши: «Что, мол – буксуете? Мол, прогулка не вышла?» А теперь комплексуют вот, И историю пишут.
Подзабыли, кто спас вас? Опять тысячи, тысячи… Я, конечно, злорадствую – Довели, «победители».
Только мелко всё это По сравненью с одним: Одолев уж пол-света, Наши шли на Берлин!
Речки – Висла и Одер, Шаг – и минное поле… То же всё, та же одурь – Души рвутся на волю…
Кто теперь их отмолит?
5. Мы отмолим. По-русски. По-казахски, удмуртски; На родном белорусском И далёком тунгусском.
Души тех, кто в Берлине Погибал за три шага До Победы Великой На ступенях рейхстага.
Украинцев помянем – Разделивших путь русский, А со свастикой знамя Не лизавших холуйски.
Господа «западэнцы», У вас планы с изъяном: Прогибались под немцем, Теперь – новый хозяин?
Пули мечете в штатских, С пьяных глаз – трын-трава? Не дай бог вам, ребятки, Вдруг узнать, что война -
Это апокалипсис. Это Львов по подвалам. Это тысячи, тысячи… И задаром. Задаром.
Но есть в мире управа. Есть великая правда, В том, что город блокадный Не стал символом ада.
В том, что русское семя, Ослабев, вновь окрепло; В том, что мы – птица Феникс. Возродившись из пепла
Будем верить, и помнить, И искать, и молиться, Что такое бездонье Больше не повториться.
А будет жизнь. Будут дети. Будут радость и грусть. И всегда на планете Будет СВЕТЛАЯ РУСЬ.
|