Опрометчиво слово пастыря, если слово скользит, скитается то по полкам архивов монастыря, То вдоль прутьев сезонной рабицы.. Или в склепе. Алтарь за бубновый нал. Загрузил его для доклада. Но Камень выжил. Все лишнее спеленал и отправил «вечность…ное» в окно. Но куда пойдет многолюдный труд, чей народ станет жертвой его небес- просканируют, выживут, отберут и отправят с книгой на лишний вес. Ибо с пузом работать- себе во вред, но любить себя, как всех ближних – есть. И гасить в себе богохульный свет- квест, вбиваемый в душу в крест. …Одиноким путникам, жрущим пыль, однозначно яснее картинки – но! Кто из них в потолок по полгода выл? Только батюшки в шелковых кимоно. В колыбель смирения и монет каждый хочет влиться, распухнуть, встрять… но не каждый может услышать свет. И не каждый может потом сиять.
Вот от этого каждым вечером у лампад говорят и крестятся. Исторгает соль- не перечь ему- Соль и жир за душой не встретятся. Жир для жизни, а соль для тоски по НЁМ. Только путник не может, не торопясь: голова болеть начинает днем, когда давит, душит и клонит в паз одинокая свая своих святынь – а она, когда есть, смущается, поедает правильность ровных спин… И срывается. Утекает. Вся. Не готова зажечь ся за хлеба кус. Ей вода очищеньем всего. И всяк, Понимающий, видится в устье уст, как мустанг по имени Ишаак. А, державшим свечки священный воск, знавшим дев из хора без барахла, очень просто вживить всю цепочку в мозг и страдать одноместно внутри бабла. …и отстраивать келии La Ellite. Каждый видит тем, что ему дано. Каждый знает, кого он не победит. Но не знает исхода спонтанных снов. И не факт, что, отвергнув Синдром Кольца, человек осознает в себе спираль и помчится искрой по рабице, в запредельную и зарабскую даль.
Всё не факт. Факт сердцу: истошный СТОП! Одноразовый приступ коняжной зги. Сквозь себя. Сквозь плотный мясной сугроб, через трижды выверенный загиб- что бы руки вспомнили узелки вдоль венозных рек. В недрах древних рун раскорячен образ ВсеяРеки, обратимо ввёрнут в спираль Перун.
|