Исчезли пламенные души, Остались только дым и чад. Темны, слепы, всеравнодушно Из узких щелочек глядят.
Их торжествует всебытийно Мещанский, сытенький мирок, Уча детей хрестоматийно: «Копи, сынок, себе жирок!»
От лет еще Екатерины До наших дней за то их жрут Те непостижные стремнины, Каких они пока не ждут.
При свете ламп в угаре мутном Они не знают мрак страны. Там пьют до дна, там спят уютно. А наши улочки темны.
А за окном моей квартиры Бог знает где, в каких годах, В глухой провинции вне мира, Который год все ночь да мрак!
Несет прохожего слепая Эпоха, слякоть, пустота Не к берегам пустынным рая – В киоск за водкой как всегда.
Едва вольфрамовою нитью Горит над нами смерть и мреть. Там – русский мрак качает зыбью. И степь: дешевле умереть!
Рогатой кляксой прислонилась Вся тьма к оконному стеклу. И дребезжит сама немилость Как дверь на ветреном углу.
И неуютный как в кочевье Из черных дыр сочится дождь. Во тьму топорщатся деревья. Рогатой кляксой светит ложь.
|