7.
Я видел рев его божественных турбин,
Как он хрипел над сонною аллеей,
Как будто выпивший у бара гражданин,
От холода в ночи, внимая и немея...
Предстартовых возвышенных желаний
И чистого от слов любви картин
Распутством вычурным в душе мольбой признаний
И верою в строфу стекла витрин...
Любви и ненависти, счастья и порока,
Всего того, что грезилось в строке,
До самопоедания, упрека
И крика фальши: "Водки!"- в кабаке.
1.
Я знал его минутами тоски,
Ко мне и к моему разврату тая,
Смериться нужно нам в своей судьбе
Принять тоску безбожно и страдая.
К словам, да нисподобится рука
Стаканом алкогольного моления,
Моей любви основа вдохновенья,
Прощальная гранитная строка.
2.
Я знал его минутами любви.
Любви глазами, пьянства и утехи,
Бессилия и дробницы доспехи,
Постели наволочек белых на крови,
В которой многие слова тонули,
Телами женскими с "ендовой на столе"
И мыслями рождения, малюя
Кропильницу свечи во хрустале.
3.
Я знал всегда их черствость и порок.
Я знал те имена, что их ваяли
В классические манускрипты строк,
Классическими фресками печали.
Я их цитировал бравадой вопреки
И был в бреду отчаяния строг.
Ради признания своей души-реки,
«Бурмитского зерна» слепой острог.
PS
Наверное, вы спросите поэта,
Зачем раскрыл вам душу на поток?
И не поймёте, для чего поведал
Он вам историю созданья этих строк.
|
