Паровоз усталой тройкою
Накричится мне «прощай»!
И за дружеской попойкою
Мне взгрустнётся невзначай.
У неё глаза сапфировые,
Режут больно как огонь,
Ночь в лесу аквамариновом,
Смех, капели перезвон,
В доме тронь окошко круглое,
На замшелом чердаке,
Не чета базарной ругани
Это аутодафе.
Мужики в купе прокуренном
Гасят свежие бычки
В банку пива тёмно-бурую
И вздыхают от тоски.
За окном мелькают станции,
Режет дым глаза до слёз.
Как хирург на операции,
Грузно дышит паровоз.
Пара синих глаз из прошлого
Мне о будущем твердят.
Не разгадано расспрошенный
Не о том, и не впопад.
Рельс лыжня лежит ровнёхонько
За перилами мостов.
С указателями прошлого,
Километров и снегов.
Ночь швырнёт в окно чернилами,
Зыркнет звёздами в купе.
Синеглазое, унылое
Длится аутодафе.
Погребальной песней тянется
Пустоглазый паровоз.
«Что оставил?» «Что останется»?
«Что ты вынес»? «Что унёс»?
«Где сойдешь за поворотами»?
«Где, когда услышишь «Стой»?
И снежинки в морду ордами,
Что бы снова стать водой.
Что? Попался я им заспанный?
Прокопченный, пропитой.
И повалят меня на спину.
И засыплют с головой.
Рожа, наскоро умытая
Снегом с горем пополам,
За щетиною небритою
Распугает встречных дам.
И разбойничие посвисты
Паровозных табунов
Будут болью литься по сердцу,
Только лишь из мира снов.
|
